Степановы в лице Степанова-старшего, Степанова-среднего и Степанова-младшего (60, 30 и 10 лет соответственно) встречали нас на краю поля, граничившего с зеленым, хотя и тоже подмерзшим, лугом. Вместе со Степановыми во встрече принимали живейшее участие около миллиона — на мой неискушенный взгляд — голов крупного рогатого скота. ОЧЕНЬ крупного и несомненно рогатого.

Андрей заглушил мотор, после чего в ушах у меня зазвенело от тишины, выпрыгнул из кабины, поздоровался со всеми Степановыми за руку, коротко представил меня в качестве «корреспондента из города» и побрел куда-то вместе со старшим и средним Степановыми, негромко обсуждая, видимо, детали предстоящей вакцинации. Рогатый скот послушно затопал сзади.

Предоставленная самой себе, я немножко посидела в кабине, а потом решила подразмять ноги и осторожно вылезла. Степанов-младший сумрачно посмотрел на меня и юношеским басом изрек пророческую фразу:

— Зря ты это…

После чего сплюнул, повернулся и пошел за старшими. Я обошла вокруг трактора, а потом от нечего делать поплелась за мужчинами.

Видно, я здорово не выспалась, да и ночные забавы ясности ума мне не прибавили, кроме того, я забыла выпить волшебную таблеточку и потому сосредоточилась на своей любимой аллергии…

Короче говоря, очнулась я, когда путь был отрезан. Представьте себе эту сюрреалистическую картину: серое рассветное небо, бескрайние поля… и громадное стадо коров, окружившее одинокую женскую фигурку… хорошо, просто фигуру В КРАСНОМ!

Я почувствовала, как что-то широкое и твердое ощутимо пнуло меня в зад. Потом слева и справа меня обдало горячее дыхание и мир вокруг наполнился запахом навоза. Говорят, им лечат болезни легких… Вероятно, в ближайшие десять лет пневмония мне не грозила.

Я в панике огляделась. Коровы стояли плотным кольцом, только позади меня виднелся узкий проход. Туда я и кинулась, решив спастись в кабине трактора.

Широко известно заблуждение насчет красного плаща тореадоров. На самом деле быкам — и коровам — абсолютно наплевать на красный цвет. Их просто раздражает, когда у них перед носом трясут какой-то тряпкой. В моем случае их раздражало нечто, убегающее от них по стремительно раскисающей грязи. Хотя, возможно, им не нравился и красный цвет тоже…

Как бы то ни было, но догоняли они меня от души. Припертая к трактору, я попыталась отпихнуть некоторые, особо приблизившиеся рога руками, но с тем же успехом могла бы попробовать задом отодвинуть трактор. Потом прямо передо мной возникла здоровенная лобастая башка, украшенная двумя обломками рогов — и черная корова задумчиво воззрилась на мой керамический кулон в виде розочки.

Глаза у коровы были кроткие, из бархатных ноздрей валил пар, и я безотчетно протянула руку и почесала корову между рогов. Брюнетка задумчиво мотнула головой, а потом, видимо вспомнив, ЧТО ей напоминает мое эксклюзивное украшение из художественного салона на Кузнецком, прихватила розочку бархатными губами и стала меланхолично зажевывать ее вместе с декоративной, но все равно крепкой стальной цепочкой.

Через секунду я поняла, что чувствует человек, попавший краем одежды между ступеней эскалатора. Меня пригибало все ниже и ниже, и тогда я завопила…

Конечно, меня спасли. Прибежал Андрей, прибежали отважные Степановы, меня отобрали у коров, потом отобрали у них и цепочку, а вот розочка сгинула в желудке настырной брюнетки. Посиневшими от ужаса губами я сумела проблеять:

— А… ей…ик!.. не вред…ик! но?

Андрей заботливо отряхивал мой безвозвратно загубленный жакет.

— Чего не вредно? Ах, это. Нет, не страшно.