Войдя, Мак услышал звон посуды и сразу направился в кухню. Увидев наклонившуюся к нижней полке шкафа Оливию, которая расставляла сковородки, он заволновался. Ее темные волосы были собраны в хвост, сама она раскраснелась. На Оливии был красный облегающий свитер и джинсы, подчеркивавшие упругие ягодицы. Маку захотелось обнять ее за талию, скользнуть руками под мягкий шерстяной свитер и почувствовать тепло ее кожи, напрягшуюся грудь.

Оливия повернулась к Маку и увидела, что он за ней наблюдает. В ее взгляде отразился немой упрек.

Поставив портфель и положив ключи, он прошел в кухню. Оливия в самом деле творила чудеса. Кухня была оформлена в зелено-серых тонах и стала уютной, полностью соответствовавшей его желаниям. Теперь оставалось проверить, хорошо ли Оливия готовит.

— Ну, мисс Уинстон, похоже, что вашему будущему мужу очень повезет, — сказал он, пытаясь казаться беспечным.

Однако Оливия не обрадовалась его шутке, а наоборот, нахмурилась.

— Это было замечание настоящего женоненавистника.

— Неужели?

— Да.

— Почему? Я сделал вам комплимент. Кухня выглядит замечательно.

— И это способен оценить только муж? — спросила она, держа в руке огромную сковороду. — Я люблю свою работу, но не потому, что она, согласно сложившемуся мнению, считается женской.

— Конечно, — он взял у нее сковородку и поставил на кухонный стол. — Это не оружие.

Она стояла в полуметре от него и была привлекательна даже в гневе.

— Мне не требуется сковорода для нападений, Валентайн.

Он кивнул.

— Я верю. — Он протянул руку и отвел прядь волос от ее лица. Ее кожа была настолько мягкой, что ему захотелось прикоснуться к ней еще. — Вот что: когда я наколю дров, ты можешь подшутить надо мной и сказать, что из меня получится хороший муж.

Оливия даже не улыбнулась. Мак не мог понять, чем так разозлил ее.

— Я очень сомневаюсь, что ты умеешь колоть дрова, — сказала она, беря кастрюлю из мойки. — Однако, даже сделав это, ты не дождешься от меня уверения в том, что из тебя получится хороший муж.

— Почему ты злишься на меня? — наконец спросил он. — Я почувствовал это, как только вошел сюда. Ты чертовски привлекательна, но явно взбешена.

— Ничего подобного! — крикнула она, хватая со стола кухонное полотенце.

— Что произошло? Ты сегодня разговаривала с отцом?

— Слушай, приятель, — язвительно произнесла она, — мне не нужно разговаривать с отцом, чтобы разозлиться на тебя.

— Значит, ты все-таки разозлилась на меня, — удивленно протянул он.

— Верно, — она поставила кастрюлю на плиту. — Я сама могу составить о тебе мнение, без чьей-либо помощи.

Мак подошел к ней ближе, но Оливия сделала шаг назад и уперлась бедрами в гранитную столешницу.

— И что ты обо мне вообразила?

— Ты бабник и…

— Это так, — он хихикнул.

— Не перебивай меня! — угрожающе сказала она. — Через пять минут после расставания с очередной любовницей ты даже не вспомнишь ее имени.

— Я не завожу продолжительных романов, Оливия. — Мак подумал: а что, если поцеловать ее?

— И ты гордишься этим? — спросила она. — Не надоело прыгать из постели в постель?

— Так может рассуждать только женщина, у которой давненько не было любовника.