— Секунду, господа, — извинился герцог, — я быстро освобожусь, и мы начнем наш небольшой маскарад, как и намеревались…

Он отошел от группы придворных и приблизился к оконной нише. Моревер безмолвно сопровождал его.

— Ну? — осведомился герцог. — Что она хотела?

— Она велела прикончить Колиньи, — отозвался Моревер.

Герцог содрогнулся и хрипло заявил:

— Она стремится опередить нас… Впрочем, это пустяки… Пусть первым будет Колиньи. Я заставлю адмирала плакать кровавыми слезами в отместку за те слезы любви, которые я проливал из-за его дочери!..

Герцог помолчал, видимо, что-то обдумывая, а потом спросил:

— Что ты ответил Екатерине?

— Взялся организовать покушение на адмирала: выстрел из аркебузы прямо на улице.

Гиз поколебался, покачал головой и произнес:

— Ладно, но день я назову сам… Без моего сигнала — никаких убийств! Ясно?

— Конечно, монсеньор.

— И вот еще что… Попытайся выстрелить так, чтобы наш приятель получил лишь серьезную рану… Я не желаю, чтобы он сразу умер. Понятно?

Закончив разговор, Гиз поспешил к приближенным и начал рассказывать им о своем замысле: судя по шутливым восклицаниям и взрывам хохота герцог придумал что-то чрезвычайно смешное.

А Моревер поторопился смешаться с многочисленными гостями, спокойно прошел по залам Лувра, выскользнул из дворца и растворился во мраке парижских переулков.

Глава 6

ГРОЗОВЫЕ РАСКАТЫ

(ПРОДОЛЖЕНИЕ)

— Сперва — наемного убийцу, а затем — того… второго… — велела, как мы помним, Екатерина своей преданной камеристке Паоле.

Нам уже известно, какое поручение дала королева Мореверу. После того, как он ушел, флорентинка Паола впустила в молельню мужчину, о котором королева сказала: «Тот… второй… „. «Второй“ приветствовал Екатерину низким поклоном и замер перед королевой в нервном ожидании. Лицо его было совершенно лишено красок, но этот лик мертвеца освещали удивительно живые глаза, в которых пылало яркое пламя…

Екатерина видела перед собой своего сына Деодата, графа де Марийяка.

— Вы чрезвычайно пунктуальны, граф, благодарю вас, — промолвила королева.

— Это мне нужно благодарить Ваше Величество: вы изволили заинтересоваться моей скромной персоной и даже обратились ко мне с заманчивыми предложениями…

Королева чуть опустила голову, будто что-то угнетало ее; взгляд Екатерины стал нежным и скорбным. Она дала Марийяку понять, что ее сердце переполняют потаенные чувства; возможно, оно разрывается от материнской любви, которую королева не вправе проявить. Речь Екатерины лилась теперь грустно и мягко.

— Комедиантка! — заметил бы сторонний наблюдатель, которому довелось бы присутствовать при беседе Екатерины с Моревером.

— Великая трагическая актриса! — добавил бы тот же наблюдатель, увидев встречу Екатерины с Марийяком… с родным сыном.

— Милый граф, — ласково промолвила королева, и голос ее зазвенел, как голосок юной бесхитростной девушки, — во-первых, пусть вас не изумляет то, что меня так заботит ваша судьба…

— Ваше Величество! — вскричал пораженный Марийяк. — Могу ли я поверить в то, что вы говорите мне такие вещи?

В этот миг сердце Марийяка заколотилось от волнения; он надеялся, что Екатерина сейчас назовет его сыном… Однако юноша ждал напрасно.

— Граф, — сказала королева, — вы — один из самых благородных людей, которых я знала… И, не сомневаясь в вашем великодушии, умоляю: никогда не пытайтесь выяснить, чем вызвана моя забота о вас… моя горячая симпатия к вам.