— Мне, конечно, приятно думать, что я пробуждаю в твоей душе такие неистовые чувства, но мне кажется, во всем виновато твое молчание.

Джордж прижался лбом к краю кровати, тоскливо вздохнул и произнес:

— Я был самонадеянным глупцом! Не видел, что разрушаю в тебе все, за что полюбил тебя. А о чувствах Марго даже и не догадывался.

— Знаю, — тихо ответила она и взъерошила ему волосы. — Я тоже не понимала твою кузину.

— Элайя, отныне обещаю во всем тебе верить.

— А как же Марго?

— О Господи! — снова вздохнул он. — Понятия не имею, что я ей скажу?

— Может, ничего и не надо говорить? — предложила Элайя. — Это будет тяжело для нее. — Она окинула его взглядом. — Да ведь ты ранен!

Джордж порывисто вздохнул и присел на край постели.

— Мне было по-настоящему страшно, — признался он, — когда я понял, что могу навсегда потерять тебя.

— Я так соскучилась по тебе, — прошептала она и, обняв его, привлекла к себе.

— Паракус велел тебе отдыхать, а я даже не промыл тебе рану.

— Мы отдохнем вместе. Немного погодя. Ты, наверное, уже заметил, что я не слишком привередлива.

Озираясь по сторонам, Эльма начала подсчитывать золотые монеты, которые были спрятаны Ричардом в одной из стен, окружавших его дом.

У нее хватило ума не хранить свою долю награбленного в комнатах для прислуги. Все, что ей причиталось, она припрятала в лесу неподалеку от замка.

И вот теперь решила обокрасть Ричарда, подсмотрев однажды, где он прячет свои сокровища. Эльма сумела убедить себя, что заслуживает этих денег, особенно если припомнить, как однажды вечером Ричард схватил ее и поволок в кладовую. Когда он грубо овладел ею, не обращая внимания на ее крики. Потом она поднялась с пола и потребовала денег. Ух, и удивился же он тогда! Но она стала следить за братьями и быстро смекнула, какие делишки они проворачивают. В один прекрасный день Эльма выложила Ричарду все, что ей удалось узнать, и запросила награду за молчание. Разумеется, деньги не вернули ей невинность, которой он лишил ее в тот ужасный вечер, однако мысль о том, как больно ему расставаться с награбленными золотыми, доставляла Эльме мстительную радость.

Теперь она достаточно богата, чтобы навсегда покинуть замок и отправиться куда-нибудь, где никто не знает ее.

Эльма содрогнулась, вспомнив, как хладнокровно Ричард убил родного брата. Какую же судьбу он уготовил ей!

Она оглянулась на темную громаду Равенслофта и подумала, что более подходящего случая для побега и представить себе нельзя. В замке царит смятение — сэр Джордж неожиданно вернулся и чуть не прикончил жену, леди Марго, всхлипывая, уехала так быстро, словно за ней черти гнались, и сэр Руфус Хамертон убрался так же поспешно.

Эльма достала истертые дорожные мешки. В редкие часы отдыха она подшила внутрь плотную подкладку и вот туда-то начала сейчас запихивать монеты.

Ни вор, ни случайный соглядатай ни за что не догадаются, что в мешках скрыта кругленькая сумма золотом и серебром.

Закончив, она подняла мешки и удивилась их тяжести. К счастью, у всех служанок руки сильные, подумала Эльма, выходя за ограду. В кустах возле дороги она привязала осла, которого увела из конюшен Равенслофта. Скакуном его, конечно, не назовешь, зато и хватятся этой скотинки не так скоро.

Она вновь взглянула на дом Ричарда Джоллиета — в окне второго этажа мерцал огонек. Должно быть, он вернулся, чтобы избавиться от тела Герберта. Вздрогнув, Эльма заторопилась, неуклюже взобралась на осла и хлестнула его по лоснящемуся крупу.

— Ой! — резко вскрикнул Джордж. Слабые лучи восходящего солнца озаряли комнату и заливали розовым сиянием Элайю — совершенно обнаженная, она привалилась к груди мужа, который так и заснул среди примятых подушек.