Женщины, которых он знавал, неизменно полагали, будто они и есть то благословение, которое ему нужно.

Герцог вошел в свою спальню и закрыл дверь, окончательно уверившись, что вокруг происходит нечто странное и необыкновенное!

Но найти объяснение он не мог.

Интуиция подсказывала ему: то, что сначала казалось простым и понятным, было чем-то совсем иным.

Иным было уже то, что ему приходилось признать мисс Тайсон умнейшей среди тех молодых женщин, которых он когда-либо встречал.

Готовясь ко сну, он вспоминал их разговор за обедом.

И изумлялся.

Было еще очень рано, но она встала и оделась.

Она уложила те немногие вещи, которые, по ее мнению, могли потребоваться ей во время поездки в Фубурбо Майус.

Спустившись вниз, она не удивилась, застав герцога за завтраком.

Он встал, когда она вошла в комнату.

Как только Мимоза села за стол, а Жак поспешил принести с кухни горячие блюда, герцог обратился к ней с вопросом:

— Вы уверены, что поездка не окажется для вас слишком утомительной?

Тон его вопроса без лишних слов подсказал Мимозе, что от кого-то герцог уже узнал о ее похищении.

В этом не было ничего удивительного, но все-таки она почувствовала смущение, поскольку ей снова приходилось лгать.

Надо признать, герцог был осторожен и старался не напоминать девушке о случившемся с нею.

Он знал: когда люди теряют память, их необходимо оставить в покое, пока они сами все не вспомнят.

Поэтому он выслушал уверения Мимозы, что с ней все будет в порядке, и заговорил о других вещах.

Жак отвез их в город в удобном экипаже; Элрок предположил, что куплен он был еще графом Андре.

Когда они приехали туда, где их уже ожидал караван. Мимоза сразу увидела, что лошадей им предоставили молодых и свежих, а следовательно, поездка окажется не такой долгой, как если бы они наняли верблюдов.

Чемоданы Мимозы и герцога навьючили на одну из лошадей.

Прежде чем покинуть виллу. Мимоза справилась о здоровье мадам Бланк, но услышала в ответ, что та еще не звонила горничной.

Мимоза невольно почувствовала облегчение: ей вовсе не хотелось пускаться в длинные объяснения относительно того, куда она отправляется и зачем.

Слуги, конечно, все знали, и Мимоза не сомневалась, что Сюзетта по их возвращении будет проявлять любопытство, особенно когда узнает, что Мимозу сопровождал герцог.

Было еще не жарко, хотя с восхода солнца прошло уже довольно много времени.

Когда они выезжали из города. Мимоза с увлечением принялась показывать герцогу руины огромного акведука Адриана.

Акведук был построен императором Адрианом для подачи чистой воды с гор в восьмидесяти милях от Карфагена.

Поражало, что сооружение все еще не обрушилось.

Восторг герцога напомнил Мимозе ее собственное первое впечатление от акведука.

— Вода по подземному каналу пересекает холмы, — объяснила Мимоза, — в некоторых частях города все еще используются римские каналы.

Герцог нашел это удивительным, но больше всего его поразили сияющие глаза Мимозы.

На него также произвело впечатление ее умение управлять беспокойной лошадью, которая ей досталась.

Без лишних вопросов он понял, что девушке было не привыкать к верховой езде.

Где ей удалось научиться этому, гадал герцог: на ранчо ее отца в Америке или, быть может, в обширных охотничьих угодьях Англии.

По дороге Мимоза показывала ему сохранившиеся римские колонны и храм Нимф, построенный во втором столетии.

Герцог становился все более заинтригованным.

Несомненно, казалось необычным, что молодая женщина, которой только и следовало бы интересоваться комплиментами мужчин, так восхищается древними постройками, пережившими столетия.

Они остановились перекусить в тени каких-то развесистых деревьев.