Он запаниковал. Ведь получалось, что он поджег летнюю хижину своей издательницы! Он схватил подвернувшуюся под руку лейку, зачерпнул воды из озера, отважно ринулся в гущу дыма и не раздумывая вылил ее содержимое на занявшиеся огнем поленья. Послышалось шипение, еще раз повалил дым, однако интервенция оказалась успешной: пожар кончился. На деревянном полу хижины плавала серо-черная смесь воды и золы. Фред сел к столу и сделал большой глоток вина из бутылки. Совершенно безвкусно! В отчаянии он огляделся. Грязь, пыль, паутина, мышиный помет, а теперь еще и катастрофа с полом. Эта хижина была ужасом, чистейшим ужасом. Он не может остаться здесь еще на одну ночь. Даже на день не останется. Хотя Берлин и далеко, но где-то он все же есть. При необходимости можно переночевать где-то по дороге. В Пассау. В Нюрнберге. В Байройте. Да, лучше выдержать целую оперу Вагнера в Байройте, чем еще раз лечь на этот поганый топчан. Да и Регенсбург, по слухам, очень хорош. По сравнению с этой гнилой будкой, окруженной водой и заснеженными горами, все что угодно покажется великолепным!

Фред выковырнул ножом из баночки обломок растворимого кофе. Положил его в чашку и пошел с ней к роднику. Почему бы не выпить на завтрак холодный кофе? Сердцебиение напомнило ему, что пора принять бета-блокатор. Теперь было важно сохранять ясную голову, чтобы как можно скорее заняться отъездом.

Фред почувствовал чуть ли не эйфорию, когда сел в свой «Мерседес». Перед этим он в рекордно короткое время худо-бедно помыл пол, собрал свои немногочисленные пожитки и запер хижину. В «Серне» внизу он разрешит себе эспрессо и еще раз грудинку с яичницей, но без грудинки. Вернет хозяину трактира ключ и в силу этого освобождающего действия — наконец! — снова станет частью человеческой цивилизации.

Правда, «бенц» походил на ралли-автомобиль после специального испытания грязью, но, если не считать мелкого металлического дребезга в районе выхлопной трубы, с ним, кажется, ничего не сделалось.

Чу-у-у-усс, крикнул Фред, чтобы дополнительно досадить этим австриякам, и неторопливо пустился в путь по щебеночной дороге. Однако вскоре — после того как он перевалил через вершину холма к крутому спуску дороги, Фред резко затормозил. Не медля ни секунды, он включил заднюю скорость и привел автомобиль и самого себя в безопасное положение: крутого участка дороги больше не было. Точнее сказать, тут теперь вообще не было дороги. Там, где вчера дорогу затопил дождевой поток, сегодня зиял широкий кратер. Обрывистая пропасть, отделяющая его от людей.

Сердце Фреда судорожно сжалось: теперь он лишился свободы. По крайней мере, того, что он понимал под свободой, а именно — возможность бегства. Ему грозил плен в хижине со средневековым оборудованием — и тотальное одиночество.

Теперь главное — сохранять спокойствие и не терять самообладания. Фред задним ходом доехал до хижины. Сел на скамью у входной двери, закурил и включил мобильник. Надо было как-то позвать на помощь. Или хотя бы дать знать о том, что здешняя дорога испорчена. Какое там испорчена. Ее больше нет.

Дисплей его допотопного мобильного телефона показывал, что связи нет. Ни одной черточки.

Узкая тропинка позади хижины вела в гору. Фред пошел по ней, сперва сквозь кустарник, потом под высокими деревьями. Он панически держал свой телефон перед собой и наблюдал за дисплеем. Связи не было. Ноль. Он продолжал двигаться вверх. Лес немного посветлел. Фред услышал шуршание радиошумов. Он поднес трубку к уху в отчаянной надежде, что это ему что-то скажет. Выбрал первый из сохраненных у него номеров, нажал кнопку вызова. Мобильник долго думал.