Этерстон поднял последнюю сумму всего на десять фунтов стерлингов, справедливо считая, что было бы достаточно опрометчиво привлекать к себе слишком пристальное внимание. Его соперник назвал еще большую цифру, и цена оказалась равной той, которую предлагали за других девушек. Затем один из шейхов вышел из борьбы и устремил свой взор на армянку, а другой продолжал торговаться, хотя и не с таким энтузиазмом, как раньше. Герцог прибавил еще двадцать фунтов стерлингов, и торги за англичанку на этом закончились.

Довольный успешной сделкой, патрон жестом велел герцогу последовать за девушкой, которую уже уводили из комнаты, Герцог встал и, прежде чем выйти, наклонился к Николаю Власову и шепнул ему:

— Если поедешь домой, пришли за мной обратно экипаж. Он мне очень скоро понадобится.

— Ради Бога, — сказал его друг, — только не рискуй. Дело этого не стоит.

— Не ты ли сегодня учил меня бороться за осуществление своих желаний? — улыбнулся герцог.

Не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты. За дверью у него немедленно потребовали деньги, которых, к счастью, у него оказалось достаточно, чтобы заплатить нужную сумму.

У герцога осталось только несколько фунтов стерлингов, но он знал, что их придется отдать за напитки, которые обязательно принесут в спальню.

И действительно, когда Этерстон вошел в комнату, где его уже ждала англичанка, сразу же вслед за ним слуга принес на подносе французское бренди, алжирское вино, шампанское, а также несколько очень невкусных местных фруктовых ликеров.

Слуга поставил поднос на стол, получил от герцога остатки содержимого бумажника и откланялся.

Когда слуга вышел, герцог проследил, чтобы тот не закрыл их снаружи, чего вполне можно было ожидать.

Глазами, полными страха, с мертвенно-бледным лицом девушка неотрывно наблюдала за ним, крепко сцепив на груди руки.

Герцог обернулся к ней.

— Почему вы… купили меня? Почему меня продали? — испуганно спросила она. — Я… не понимаю. Я… не знаю… что происходит.

— Постарайтесь успокоиться, — мягко произнес герцог. — Я хочу вам помочь.

— Заберите меня отсюда… Пожалуйста, заберите меня, — взмолилась она.

— Это не так легко, — ответил герцог, подойдя к окну, загороженному элегантной, но довольно крепкой решеткой, делающей комнату похожей на тюремную камеру.

Выйти отсюда можно было лишь через дверь, с другой стороны которой было с полдюжины слуг-арабов, которые, конечно, находились здесь не случайно. Чтобы выйти на улицу, нужно было миновать двор и пройти мрачными тенистыми аллеями.

Раздумывая о том, что же делать дальше, герцог откупорил бутылку шампанского.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Селина.

Он наполнил бокал шампанским и один из них протянул девушке.

Она отрицательно покачала головой:

— Здесь могут быть… наркотики!

— Именно так вас и пытались одурманить? — осведомился герцог.

— Я три или четыре дня боялась что-либо есть, — ответила она. — Только попробовала немного свежих фруктов.

Увидев, что Этерстон слушает ее, она продолжала:

— Придя в сознание… на корабле, я поняла, что меня накачали наркотиками. Должно быть, их подмешивали в кофе, потому что, выпив немного, я уже ничего не помнила…

Герцог чувствовал, что девушка не лжет.

— Мне страшно! — помолчав, произнесла она. — Вы… позовете полицию?

— Полиция вам не поможет, — спокойно сказал герцог.