— В связи с этим у вас появились подозрения в адрес супруга, но вы боитесь себе в этом признаться? — уточнила собеседница.

— Подозрений у меня нет, я уверена, что Миша не убивал Костю. Мне просто непонятно, зачем он поехал к маме и растревожил ее, ведь за все одиннадцать лет нашего брака мой благоверный ни разу у нее не был.

— Лариса, а почему вы так уверены, что ваш муж не совершил это убийство?

— Я не знаю... — растерялась она. — Мне трудно в это поверить... Миша не способен убить.

— Давайте не будем спешить с выводами. Вы мало рассказывали о нем, но у меня сложилось впечатление, что он человек малоконтактный, как говорится, вещь в себе.

— Да, Миша именно такой.

— Друзья у него есть?

— Нет, только коллеги по работе. Такие же одержимые, как мой муж. Работа, работа и работа. Все разговоры и все мысли только о работе.

— Как он относится к своим родителям?

— Миша редко с ними видится, у него на это нет времени. Он очень сдержанный и немногословный человек.

— А можно сказать, что Михаил эмоционально холоден?

— Пожалуй, да.

— А какие-нибудь странности, особенности, чудачества?

— Странно, что у него нет друзей, мужу совсем не нужно общение и ему никто не звонит домой. И он никогда не бывает у моей мамы. Миша был у нее всего раз — недавно, когда расспрашивал, все ли у меня в порядке с психикой.

— Похоже, Михаил — шизоидная личность, хотя психиатры никогда не ставят диагноз заочно, не видя самого человека. А шизоиды могут быть парадоксальны. У них своя логика, непонятная другим людям.

— А шизоид — это шизофреник?

— Нет, это вариант аномалии личности, или, как называли раньше — психопатии. Уродство характера, как мы говорим. Шизоидная психопатия кое в чем напоминает шизофрению, отсюда и сходное название. Это не психическая болезнь, но и не норма. Ваш муж отчужден от вас, холоден, замкнут, нет эмоциональной отдачи, сопереживания, душевной чуткости — так?

— Примерно так. Эмоционального контакта у нас нет.

— Пока не рискну делать выводы. Вы, Лариса, можете быть субъективны, как все жены субъективны в оценке мужей. Обладая иной эмоциональностью и мышлением, женщина требует того же от мужа, а если не находит отклика — то сердится.

— Вы осуждаете меня за это?

— Психиатры никогда не осуждают своих пациентов. Психиатр — это больше чем исповедник. Все поймет, посочувствует, объяснит, как дальше жить, но не осудит.

— Именно потому я к вам прихожу. Я вообще-то не люблю ворошить прошлое, а вам все рассказала.

— А сейчас об этом жалеете?

— Что вы, Лидия Петровна! Если я что-то не хочу говорить, этого из меня и клещами не вытянуть. Вам я все рассказываю потому, что мне самой этого хочется. Вы меня понимаете. Без морализаторства, без ханжества...

— Лариса, вы плохо представляете себе мою профессию, — улыбнулась Лидия Петровна.

— Теперь в общих чертах представляю. Самое главное я поняла: психиатр обязан выслушивать своих пациентов и не делать им замечаний. Я права?

— Не совсем. Психиатр не обязан слушать, он внимательно выслушивает все, что говорит ему пациент. Понимаете разницу? Умение слушать — один из элементов нашей профессии. В обычной жизни люди любят говорить сами, но желающих выслушать их обычно не находится. Всех волнуют только собственные проблемы, а не заботы других людей. Так что психиатр — это, образно говоря, жилетка, в которую можно выплакаться. Именно поэтому вы мне все рассказали, разве не так?

— Так, — согласилась Лариса.

— Давайте пока оставим тему вашего брака, поскольку она для вас болезненна.