Желания? Стыд обжег ее. А чего она на самом деле хотела? Она, всегда брезгливо державшаяся в стороне от случайных любовных связей? Она, должно быть, сошла с ума, вообразив на мгновение, что Арман отвечает на ее любовь. Он не способен на это. У него азиатское отношение к женщинам — он смотрит на них как на игрушки. И ей следует быть благодарной, что он не воспользовался ее слабостью, как делал со многими другими. Дениза же предупреждала ее, что Арман берет любовь там, где находит, и бросает, как только начинает остывать. А она, бедная слепая дура, поверила на один восхитительный миг, что его обуревают те же сильные и прочные чувства, что и ее. В его отказе от ее любви не было никакого самоотречения, он даже не пытался смягчить этот отказ. Если же он на самом деле питает к ней настоящее чувство, ему нет необходимости отрекаться от нее. Он думает, что дед выразит неодобрение, но, скорее всего, он просто избегает продолжительной связи с одной женщиной. Дениза была права, утверждая, что он никогда не женится. И уж менее всего он хотел бы жениться на внучке своего хозяина. Поэтому он и оттолкнул ее — безжалостно, отвратительно, унизительно, не заботясь о том, какую обиду он ей нанес, какую боль причинил этими словами: «Вы для меня ничто!» Ничто… Джулия заплакала, горько и отчаянно. Тихие мучительные рыдания сотрясали ее хрупкое тело, пока она, полностью обессиленная, не провалилась в беспокойный сон.

Утром симпатичная востроглазая служанка принесла завтрак в комнату. Персонал гостиницы увлеченно обсуждал драму, которая разыгралась этой ночью. Джулия отодвинула булочки и масло — у нее совсем не было аппетита, — но с удовольствием выпила кофе и попыталась подвести итог ночным событиям. Ставни с окон были сняты, под утренним солнцем все фантомы тьмы испарились, и она вновь чувствовала себя Джулией Арчер, уравновешенной лондонской девушкой, которая может победить призраков… и цыган… И она успокоилась, хотя была истощена и опустошена. Даже обида, нанесенная ей Арманом, больше не причиняла боли.

Джулия хладнокровно решила, что, вернувшись в Мас, она раз и навсегда рассеет все заблуждения насчет нее и Ги. Она не француженка, и выбор мужа — ее личное дело, которое совершенно их не касается. А если дед будет настаивать, то она сразу же уедет.

Что до Армана, она не позволит себе больше думать о нем, выкинет его из головы и вырвет из сердца, а вернувшись в Мас, будет избегать общения с ним.

К несчастью, ей придется столкнуться с ним лицом к лицу этим утром и выдержать долгую дорогу назад в его обществе. Джулия поморщилась. Ее сердце может смириться, но гордость была задета. Нужно что-то придумать! Ведь здесь наверняка есть хотя бы один автобусный маршрут, который проходит мимо Ле-Бо и спускается к подножию гор. Но в этот момент Джулия вспомнила, что у нее всего несколько франков в кошельке, и прокляла свою непредусмотрительность. Хороша она будет, если попросит денег у Армана, объяснив это тем, что не хочет ехать с ним в одной машине! Но если ей удастся добраться пешком до автострады, там можно будет остановить какую-нибудь попутку.

Джулия нехотя вылезла из кровати и уныло посмотрела на свое платье. Оно сильно пострадало в ночных приключениях, но выбора не было. Душ немного взбодрил ее, а содержимого сумочки оказалось достаточно, чтобы привести в порядок лицо. Оглядев комнату, бывшую свидетелем ее недолгого восторга и последующего отчаяния, она, судорожно вздохнув, выскользнула в коридор и закрыла за собой дверь.

На улице, в ярком солнечном свете, бледная, измученная и потрепанная Джулия Арчер остановилась перед безукоризненно выглядевшим Арманом Боссэ. Он стоял, облокотившись на дверцу джипа.