А стихи сохранили нам образ актрисы, которую ее искусство наделило магией, до конца ею не осознанной:

В 1909 году Наталья Волохова уходит из театра Комиссаржевской, работает в провинциальных театрах (Херсон, Николаев, Самара, Рига), затем — снова в Петербурге.

В 1910 году она вышла замуж, родила дочь и после того, как девочка умерла от скарлатины, вернулась в театр, где работала до 1926 года. В 1920 году Волохова в последний раз встретила Блока. Она была рада видеть его и пригласила на спектакль, собираясь поговорить по душам в антракте. Но Александр Александрович ушел раньше. «Мне было очень больно. Я не понимала, зачем он так поступил, — писала Наталья Николаевна. — Почему не захотел встретиться со мной? И только значительно позже, когда я прочла некоторые из неизвестных мне его стихотворений, которые как бы завершают цикл стихов, относящихся ко мне, я поняла, почему он не решился, не мог встретиться со мной. Я невольно вспомнила: „sub specie aeternitatis“, — но на этот раз не улыбнулась».

Умерла Наталья Николаевна в 1966 году в возрасте 88 лет.

Очень много любви

Валентина Веригина пишет: «Всякому, кто хорошо знал Наталью Николаевну, должно быть понятно и неудивительно общее увлечение ею в этот период. Она сочетала в себе тонкую, торжественную красоту, интересный ум и благородство характера. Разумеется, увлечение поэта не могло оставаться тайной для его жены, но отнеслась она к этому необычно. Она почувствовала, что он любит в Волоховой свою музу данного периода. Стихи о „Незнакомке“ предрекли „Прекрасной Даме“ появление соперницы, но, несмотря на естественную в данном случае ревность, она отдавала должное красоте и значительности Волоховой, к тому же, может быть, и безотчетно знала, что сама непреходяща для Блока. Действительно, близ Любови Дмитриевны он остался до самого конца. Тут была не только литература, а настоящая привязанность, большая человеческая любовь и преклонение. В разговорах с нами о ней Александр Александрович часто говорил: „Люба мудрая“. Не надо забывать, что она стала его первым увлечением — „розовой девушкой, в которой была вся его сказка“».

В то время как Блок переживал увлечение Снежной Маской, у Любови Дмитриевны были свои искушения. Старый друг их семьи Андрей Белый претендовал на то, чтобы стать больше, чем другом.

Имя Белого было на слуху у всех в Москве и в Петербурге. Цветаева вспоминает, что ее трехлетняя дочь Аля, молясь на ночь о здоровье всех родных поминала и Андрея Белого. «Белый у нас в доме не бывал. Но книгу его „Серебряный голубь“ часто называли. Серебряный голубь Андрея Белого. Какой-то Андрей, у которого есть серебряный голубь, а этот Андрей еще и белый. У кого же может быть серебряный голубь, как не у ангела, и кто же еще, кроме ангела, может называться — Белый? Все Ивановичи, Александровичи, Петровичи, а этот просто — Белый. Белый ангел с серебряным голубем на руках. За него и молилась трехлетняя девочка, помещая его, как самое любимое — или самое важное — на самый последок молитвы».

«Серебряный голубь» совсем не детская книга, это великолепный роман о еретической секте хлыстов и о сумасшедшей, неуместной, незаконной любви, вышедший в 1909 году. Другой роман Белого, заставивший говорить о себе, — «Петербург», о петербургской мистике и первой русской революции, выйдет в 1912-м.

Андрей Белый — псевдоним, настоящее имя — Борис Бугаев, сын московского профессора, математика, Николая Васильевича Бугаева, автора гимназического учебника. Псевдоним, мгновенно «приросший» к Борису и ставший вторым именем, придумал сосед и друг семьи Михаил Сергеевич Соловьев, младший брат философа Владимира Соловьева. Жена Михаила Сергеевича — Ольга Михайловна, художница и переводчица — троюродная тетка Блока.