|
Уже в мае 1786 года епископ Феодосий, как раз строивший свою резиденцию в Тамбове, сообщал в письме к Гудовичу, что желал бы занять весь городской квартал, в котором находилась резиденция с садами и огородами. Гудович согласился и дал распоряжение Державину. Но тот ответил, что эта земля принадлежит городу и отнимать ее у горожан никто не имеет права, и предложил предоставить епископу другое место. Епископ возражал, доказывая, что горожане самовольно стали строиться на территории, примыкавшей к его резиденции, и теперь он опасается пожара. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы епископ не умер в декабре того же года. Но Гудович понял, что новый, слишком активный и принципиальный губернатор может вовлечь в неприятности не только себя, но и его.
Затем Державин попытался вывести на чистую воду купца Бородина, беззастенчиво присваивающего казенные деньги. Бородин пользовался покровительством Гудовича, и тот в споре встал не на его сторону. Державин составил доклад о мошенничестве Бородина и подал его в Сенат летом 1788 года, но Гудович в ответ тоже обвинил Державина и наместническое правление — они-де проявили пассивность и на смогли расследовать это дело вовремя. В ноябре 1786 года по поручению Гудовича Державин организовал закупку и поставку хлеба в столицу. На казенные деньги в сумме 100 000 рублей, присланные от Санкт-Петербургского вице-губернатора Н.Н. Новосильцева, Державин приобрел 25 тысяч четвертей хлеба (сэкономив при этом 29 255 руб.) и поручил купцу Наставину с товарищами доставить его в столицу водным путем. Для охраны хлеба он снарядил вместе с купцами военный конвой. Но путешествие было не из легких: судно несколько раз ломалось, часть хлеба утонула, часть оказалась подмочена, его пришлось сушить и пересыпать. В итоге караван остановился в Твери, и купцы попросту распродали оставшийся хлеб, так и не довезя его до Петербурга. В срыве поставок и убытках обвинили Державина, на его имение наложили арест. В донесении Сенату Гавриил Романович сообщал, что эту аферу подстроили недоброжелатели в отместку за то, что он ранее донес в Сенат о хищениях казенных денег. Разбирательство продолжалось в Гражданской палате Тамбовского суда до 1794 года. Державину пришлось ехать в Петербург и «хлопотать». Так он спас свое имение от ареста, но это стоило семье много времени, денег и нервов. Гудович потребовал у Державина, чтобы «все известия, какие печататься будут, доставлялись бы впредь ко мне в копиях для сведения», а вскоре газета и вовсе была закрыта. Тем временем Россия вступила в войну с Турцией, где впервые блеснул гений Суворова. Казалось бы, Тамбов отделяют от театра военных действий тысячи миль, но война состоит не только из осад, атак и побед, но и из поставок армии обмундирования и продовольствия. В 1788 году главнокомандующий Потемкин потребовал от губернских властей, чтобы изыскать деньги для оплаты закупленного хлеба для действующей армии. Державин, выслушав заявление казначеев о нехватке денег в губернской казне, хотел обратиться к генерал-губернатору и председателю Казенной палаты, но их не оказалось на месте. Тогда Гавриил Романович, не дожидаясь возвращения начальства, начал сам проводить ревизию губернской Казенной палаты. И не только нашел достаточно средств для закупки, но и вскрыл многочисленные злоупотребления и хищения государственных денег на «знатную сумму». В апреле 1788 года он доложил в Сенат, что «открыты были в содержании казны беспорядки, упущения, утайки и самыя похищения казны». Приходно-расходные книги велись без шнура, печатей и подписей, они пестрели исправлениями и подчистками, казенные деньги хранились в помещениях без замка и охраны, их могли выдавать частным лицам без расписок. Общая сумма хищений казенных денег, по подсчетам Державина, составила почти 400 000 рублей. Однако Гудович был не только опытным военным, знающим как вести боевые действия, но и опытным чиновником. Ему удалось очиститься от обвинений. |
