Я очнулась и заплакала от облегчения и нахлынувшей с новой силой боли, но у меня было чувство человека, выздоравливающего от тяжелой болезни.

Я вспомнила о Лео. Оглянулась по сторонам и махнула рукой – насильно мил не будешь. Позвоню Галине Борисовне, предупредим соседей его хозяев и что-нибудь придумаем.

Невидимая рука, крепко державшая меня так долго, разжалась. Сразу легче стало дышать, все проблемы сделались незначительными. Я развернулась и, все еще плача, поспешила на работу.

На выходе из парка я услышала, что сзади кто-то шлепает по грязи, сама я выбирала островки жухлой прошлогодней травы и старательно обходила лужи. Я обернулась. Следом за мной трусил по лужам Лео. Я так обрадовалась, что обхватила грязную мокрую собаку за шею и заплакала еще пуще.

– Все Лео, я – спасена, я выздоравливаю, теперь мы будем жить хорошо. – Я заглянула псу в глаза. Взгляд его перестал быть оловянным, теперь в нем были печаль, доброжелательность и мудрое понимание.

Я знаю, что случилось в Петровском парке со мной, но что случилось с Лео, какой рубеж он перешел, тогда осталось для меня загадкой.

6

Две ночи, что Лео провел в моем доме перед побегом, я выпивала этаминал натрия еще не ложась спать, полтаблетки вместо четверти, чтобы не пугать собаку своими ночными рыданиями и воплями, и проваливалась в черный сон без сновидений.

После случая в парке больше не было нужды в снотворном, началось выздоровление. Сны не щадили меня еще долгое время, но теперь, если я начинала метаться во сне или плакать, Лео будил меня своим шершавым языком. Ложился рядом на одеяло, я приваливалась к его теплому боку, и в эту ночь мои недобрые сны больше не тревожили меня.

Не могу сказать, что мы превратились в заправских весельчаков, у каждого из нас было одно и то же горе – нас отвергли, но мы стали бодрее и общительнее, и жизнь потихоньку налаживалась.

Ко мне стали приходить гости, появились новые друзья, вернулись друзья старые.

Я избегала близких отношений с мужчинами, но истинные поклонники и терпеливые охотники не переводились.

Лео относился к мужикам терпеливо, и, надо сказать, у нас совпадали вкусы, те, что больше других нравились Лео, мне тоже были более симпатичны. Если кто-то со мной нежничал, Лео не проявлял неудовольствия, уходил в другую комнату, но, если кто-то становился чрезмерно назойливым или агрессивным, пес тут же появлялся и показывал свои огромные клыки, с этим никто спорить не пытался.

Женщин Лео любил, заигрывал с ними и смущал непристойными шутками, например, забирался мокрым носом в вырез декольте.

Мою любимую подругу, Лику, он сделал основной мишенью своих шуточек и доводил ее до слез. Она перестала приезжать к нам в дни месячных, хотя долгие годы до появления Лео не пропускала ни одного уик-энда. Со мной Лео в той же ситуации был деликатен, не подсматривал и не вынюхивал. Почему Лео выбрал Лику, знал только он сам.

Гулять Лео ходил охотно со всеми, в этом возникала необходимость, ведь мне нужно было поить и кормить гостей, а они приходили каждый день. Однажды я приболела, сильно простудилась. Лучший друг Лео, Андрей-длинный (был еще Андрей-маленький), большой специалист по электронике, снабдил дверь квартиры специальной системой, чтобы Лео мог сам выходить и входить в квартиру. Лео стал совсем самостоятельным, временами даже отказывался ездить со мной на работу, выпихивал меня носом за дверь, и я оставляла его дома одного.

Пару раз мы с Лео сходили на собачью площадку. Инструктор оказался неприветливым, сказал, что в присутствии Лео другие собаки не могут работать. Действительно, собаки шарахались от Лео как от привидения, суки его не привечали, как, впрочем, и он их, кобели не устраивали с ним свар. Пришлось собачью площадку обходить стороной.

Вот так мы и жили.