— Значит, вы простили и простились, — мягко сказала Мишель. — Вы удивительный человек. Ни слова упрека. А ведь вам больно до сих пор.

— Наверное, я слишком любил ее, — пожал он плечами. — Не мог позволить себе держать ее в семье и видеть, как она несчастлива.

— А она была несчастлива с вами? — вырвалось у Мишель. — Ой, простите…

— Нет, ничего. Я же сам начал. Она не была несчастлива. Но жизнь ей казалась пресной, теперь я это хорошо понимаю. Она отдала мне столько любви и сил, что моя страсть расцветала, а ее иссякла. Конечно, можно было жить и без любви… Но от этого засыхает жизнь.

— А ее избранник?

— Чудесный человек, — улыбнулся Джордан. — Молодой, красивый, талантливый… Она бы умерла без него. Поэтому я и не стал настаивать.

Мишель слушала, кивала и горько оплакивала свою участь. Он никогда не полюбит ее. Никогда. Они будут прекрасными друзьями, может быть любовниками, но любить он ее не будет… Это надо признать и смириться, если она хочет быть рядом и не потерять его, как потеряла мужа. А ей этого было мало…

Разговор угас, как угасало в этот час солнце. Оба молчали и мучились от сознания невозможности. Но оба не могли встать и попрощаться. Мишель откинулась на спинку лавочки и закрыла глаза. Вот и все, твердила она. Сейчас он поднимется, протянет ей руку, отвезет домой, попрощается… и все. Она опять останется одна со своей нерастраченной нежностью. А завтра будет все так же подавать ему кофе, отвечать на звонки, разбирать бумаги. Нет, она не сможет видеть его каждый день и делать вид, что ни о чем не мечтает. Лучше бы он не звал ее сегодня на ужин. Можно было еще некоторое время мечтать…

Джордан чувствовал, как он дрожит и сжимаются скулы. Сейчас погаснет последний луч и он потеряет ее навсегда. Все сказано, и ничего не изменить. Она вечно будет принадлежать своему погибшему мужу. А он каждый день будет видеть ее холодные золотые очки и слышать ровный уверенный голос. А по ночам сходить с ума, представляя ее тело, шелковое, текучее. Мука! Надо улететь куда-нибудь за тридевять земель, завести себе там покладистую глупую девчонку, сбросить наваждение и работать, работать.

— Я провожу вас? — нерешительно спросил он. — Поздно…

— Конечно, — вяло ответила она. — Вас ждет Алисия. Да и мне пора.

Они поднялись и пошли к выходу. Завтра все будет по-другому.

У дверей своего дома Мишель, собрав все силы, улыбнулась, поблагодарила его за прекрасный вечер и отвернулась, чтобы он не увидел ее заблестевших глаз. Джордан минуту постоял, глядя ей в спину, но так и не окликнул. Потом повернулся и пошел к дому, радуясь, что идти далеко и он успеет успокоиться перед встречей с дочерью.

6

К удивлению Джордана, дома его дожидались обе его девочки. Значит, ему не придется напрягать свою волю, быть веселым и довольным и стараться развлечь Алисию. Когда они вдвоем, им всегда найдется о чем поговорить. Алисия и Хилари терпеливо ждали, когда отец переоденется и выйдет к ним. Надо было решить вопрос с поездкой: до назначенного срока оставалось всего два дня.

А пока они выложили новое платье и туфельки Алисии и любовались покупкой. Хилари предлагала сестре надеть обновку и показаться отцу. Она знала, что у него точный и тонкий вкус. К тому же он даже на маленькую Хилари умудрялся смотреть как на женщину: ей это ужасно льстило. Алисия сопротивлялась, сказав, что отец чем-то озабочен и она не хочет заставлять его вникать в женские вопросы.

Джордан услышал последнюю фразу младшей дочери и поспешил на помощь.

— Что за женские вопросы, которые я не могу решить? — спросил он, входя в комнату.