— Какая ты умная, — нахмурилась Хилари. — Это я твоя старшая сестра, а не наоборот. Изволь уважать меня.

— Не сердись, Хилари. Я говорю то, что думаю. Ты моя старшая сестра, и я очень рада этому. Ведь тоскливо быть одной на свете.

— Знаю, — кивнула Хилари. — Я ведь тоже всегда была одна. Я не буду больше обижаться на тебя. Ты права. Очень трудно принять то, что тебя критикуют. Наверное, потому, что родители всегда меня только хвалили.

— Я тебя тоже хвалю, — запротестовала Алисия. — Ты умная, красивая, талантливая и очень добрая. Но ты должна научиться слышать, что действительно говорят люди.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Хилари.

— Все очень просто. Одно из занятий школы по мастерству актера. Произнести «я тебя люблю» можно так, что каждый поймет, что ты хочешь сказать «я тебя ненавижу». Мы все умеем слышать мысли людей, только не признаемся себе в этом. А ты ведь веришь словам?

— Конечно. Человеку специально дан язык для того, чтобы выражать свои мысли.

— Или скрывать их, — хитро улыбнулась Алисия. — Знаешь, а еще можно придумать внутренний монолог человека, если внимательно смотреть за его руками.

— По-моему, ты собралась стать психологом, догадалась Хилари.

— Нет, — завертела головой Алисия. — Только не психологом. Это скучно. Разбираться в комплексах, давать советы, которым почти никто никогда не следует… Лучше научить человека радоваться и любить. Мне кажется, многие беды происходят оттого, что люди не позволяют себе этого.

— И как же ты собираешься это сделать? — поинтересовалась старшая сестра, которая не могла удержаться от скепсиса.

— Не знаю, — откровенно и очень серьезно ответила девочка. — Пока я хочу, чтобы самые близкие люди умели это делать.

— А они не умеют этого делать?

— Ну да. Ты, отец, мои друзья…

— А мы производим на тебя впечатление людей, которые не умеют радоваться? — удивилась Хилари.

— Нет, вы умеете, только не позволяете себе этого. Папа стесняется того, что ему нравится мисс Роуз, а он ей…

— С чего ты взяла? Они работают вместе четыре года и вполне довольны друг другом.

— Я о другом, — почти по слогам произнесла Алисия. — Они интересны друг другу, но боятся в этом признаться даже себе.

— А ты не побоялась бы? Ведь это очень… очень ответственно, — подобрала Хилари нужное слово.

— Потом, конечно, ответственно, — согласилась Алисия. — Но признаться-то себе в этом стоит. Для начала. Так и ходят люди по свету и боятся начать чувствовать. Потому что может быть очень больно потом.

— Алисия, тебе всего семнадцать… — Хилари начал пугать такой поворот разговора. — Если ты все умные вещи выскажешь сейчас, то тебе ничего не останется делать в сорок.

— В сорок я еще что-нибудь придумаю, — отмахнулась Алисия.

— Пойдем домой? — предложила Хилари. — Мы загулялись. Уже поздно. Мне надо еще поговорить с папой.

Но Джордан не спешил домой.

Вечер превзошел все его самые смелые ожидания. С того момента, когда они вдвоем с Мишель покинули здание издательства, не было ни одной минуты напряжения. В машине Мишель расколола волосы, улыбнулась и опять превратилась в очаровательную женщину, по которой Джордан так скучал все эти дни.

Днем, пока он соображал, как заполучить Мишель, он не заказал столик в своем любимом ресторане, поэтому надо было придумывать что-то на ходу.