– Правда, Присс? – Он посмотрел на нее с тоской. – Я никогда не мог назваться выдающимся мужчиной, так ведь? И я никогда не учился доставлять удовольствие женщине. Я…

– Ты нравишься мне больше, чем все остальные мужчины, которых я когда-либо знала, Джеральд! – решительно заявила она. – И ты доставляешь мне много радости.

– Даже прошлым летом? – спросил он. – Тебе не было противно, Присс? Я не заставлял тебя работать слишком много?

– Это не работа! – прошептала она. – Ты ведь знаешь, что это была не работа, Джеральд. Знаешь.

Он улыбнулся немного растерянно.

– Думаю, дело было в лете, Присс, – сказал он, – в теплой погоде и сельском окружении.

– Да, – согласилась она.

Он протянул ей руку, а она вложила в нее свою.

– Значит, ты скажешь им, что у тебя есть работа, которую ты не хочешь оставить? – спросил он.

Она кивнула.

Джеральд глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух из легких.

– Тогда давай пройдем в соседнюю комнату, хорошо? – предложил он. – Нет, Присс, мне не важно, что у тебя волосы растрепались под шляпкой. Мне они кажутся достаточно красивыми. И мне не важно, что у тебя под платьем есть белье. Ты сможешь снять его в той комнате. Ты пойдешь со мной? Сейчас?

«Дура! – думала она, пока он вел ее за руку в спальню и закрывал дверь. – Дура, дура, дура». Она уже на втором месяце беременности. Опытный взгляд, взгляд человека, который не так неискушен, как Джеральд, уже определит, что ее грудь начала меняться. Ей необходимо будет уехать от него в ближайшие два месяца.

И тем не менее только что она почти призналась, что любит его. Она только что допустила, чтобы он начал новую и неопределенно долгую фазу их отношений.

«Дура!» – думала она, пока он собственноручно раздевал ее и пока она раздевала его. Она снова позволяет ему заниматься с ней любовью. Это ведь не будет обычным соитием. Это будет любовь. Его руки уже лежали на ее талии, притягивали ее к нему теснее. Его язык уже врывался ей в рот. Она уже отвечала.

Ах, Джеральд, Джеральд!

– Ты очень привязана к своим родным, Присс? – спросил он гораздо позже, прижимая ее к своему умиротворенному телу.

– Да, – ответила она.

– Наверное, им было тяжело тебя отпускать, – продолжил он, – а тебе – трудно уезжать.

– Да.

– А когда ты уезжала, ты уже знала, что будешь делать?

– Нет, – ответила она. – Наверное, женщины никогда этого не знают. Наверное, они всегда считают, что смогут найти какую-то респектабельную работу. Не думаю, чтобы хоть одна женщина выбрала эту профессию добровольно, Джеральд. По крайней мере я с такими женщинами никогда не встречалась. Все девушки у мисс Блайд просто не имели ничего иного, что можно было бы продать.

– Наверное, твои близкие были очень расстроены, – сказал он.

– Да.

– Но они должны очень сильно тебя любить, – добавил он, – если сказали, что для них это ничего не меняет. Они должны очень сильно тебя любить, чтобы все равно хотеть твоего возвращения, Присс.

– Да, – ответила она.

– Я отправлю тебя их навестить, – пообещал он, – весной, Присс. На месяц. Может, на два. Нет, не на два. На шесть недель самое большее, Я отправлю тебя, когда придет весна.

Его пальцы ласково скользили по ее волосам.

– Благодарю тебя, – сказала она. – Благодарю, Джеральд.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – проговорил он. – Это подарит тебе счастье, Присс?

– Да, – согласилась она.