Это предупреждение. Если посмеете вмешаться еще раз, наказание будет гораздо серьезнее.

 — Проклятие!

 Ифигиния посмотрела на фонарь. Сколько еще он сможет гореть?

 …Интересно, что сейчас делает Маркус? Заметил ли он ее отсутствие на балу у Шелтенгамов?

 Маркус раздраженно мерил шагами библиотеку Ифигинии. Услышав звук отворяемой двери, он резко остановился и обернулся к Амелии. Она была в ночном чепце и ситцевом халатике. Испуг и тревога ясно читались на ее бледном лице.

 — Где она, черт побери, мисс Фарлей?! И прежде чем начнете отвечать, зарубите себе на носу — я не намерен выслушивать вашу ложь! Мы с Ифигинией должны были встретиться в час у Шелтенгамов, а сейчас уже почти два!

 — Милорд, меня никак нельзя заподозрить в особой любви к вам, но поверьте — сейчас я безумно рада вашему приходу! — Амелия закрыла за собой дверь и вошла в комнату. Взглянула на высокие часы:

 — С полуночи я не нахожу себе места от тревоги!

 — О чем же вы тревожитесь? — Маркус сжал рукой край мраморной каминной доски. Беспокойство, сжигавшее его последний час, усилилось… Что-то случилось.

 — Об Ифигинии, милорд. Я так волнуюсь!

 — Где она может быть в такое время?! Если вы посмеете сказать, что она опять ищет черный воск и печать с фениксом в кабинете какого-нибудь лорда, клянусь, я не отвечаю за свои действия! Я сыт по горло ее выходками!

 Амелия поглубже запахнула полы своего скромного халатика и мрачно посмотрела на него:

 — Она на Ридингском кладбище.

 Маркус потерял дар речи…

 — На кладбище?! — выдавил он наконец. — В такой час? Но ради всего святого, зачем…

 — Леди Гатри получила очередное послание от вымогателя.

 — Черт побери!

 — Он приказал оставить деньги на новом памятнике Ридингского кладбища. Ифигиния решила отнести деньги вместо тети.

 Ему показалось, что он шагнул вниз с края утеса. На какое-то мгновение безотчетный страх охватил его — и тут же сменился яростью.

 — Как она посмела решиться на такое, не посоветовавшись со мной?!

 — Ифигиния знает, что вы не доверяете ей. Как могла она довериться вам?

 — На этот раз она действительно зашла слишком далеко.

 Маркус повернулся и направился к двери.

 — Милорд, куда вы?

 — А вы как думаете? На Ридингское кладбище.

 — Спасибо, — прошептала Амелия. — Я так благодарна вам…

 — Оставьте при себе свою благодарность! Я очень сомневаюсь в том, что Ифигинию обрадует мое появление. Я в таком бешенстве, что, боюсь, мое общество покажется ей еще, менее забавным, чем компания кладбищенских призраков.

 Ворота Ридингского кладбища стояли открытыми. Густой туман окутывал скрывающиеся во тьме надгробия.

 Маркус вышел из кареты. В одной руке он держал фонарь, в другой — пистолет. Поднял лицо к Динксу:

 — Жди здесь.

 — Да, милорд. Вам не нужна моя помощь?

 — Нет. Приглядывай за воротами. Если кто-нибудь попытается выйти раньше меня — задержи его.

 — Да, милорд. — Динкс протянул руку к коробке с пистолетами, которую держал среди инструментов. — Уж я здесь расстараюсь за вас.

 Маркус шагнул за ворота и остановился, привыкая к темноте.