Увидев, что одеяла переместились в его направлении, Джаррет вздохнул.

— Я думал, вы спите, — сказал он. Ему просто очень хотелось в это верить. Джаррет небрежно натянул на себя одеяла.

— Вы были у Бендера, — сказала Ренни и тут же поймала себя на том, что в ее тоне прозвучало осуждение. Вообще-то он имел право ходить куда хотел и когда хотел. — Прошу прощения. Я имела в виду не то, что сказала.

— Нет, то.

— Вы правы, — после паузы сказала Ренни. — Это действительно так.

— То, что я делаю, касается только меня.

Все еще изогнутая, как эмбрион в утробе матери, Ренни развернулась к нему лицом. Она свободно могла вытянуть руку и не коснуться при этом Джаррета, но сейчас их разделяло не только расстояние.

— Да, я это знаю. Но я беспокоилась.

— Обо мне? — спросил он. — Или о себе? Ренни не позволила себя рассердить.

— Об обоих, — сказала она. — Но больше о вас. Его голос стал резким.

— А вы думали, я что собираюсь делать? Опять напиться?

Ренни кивнула.

— Да, я думала, что вы могли напиться, — добавила она, поняв, что он не может ее видеть.

— Я не напился.

— Да, — сказала она. Казалось, будто в горле застрял твердый, причиняющий боль комок, который мешал говорить. — Да, не напились. Вы были с Джолин.

Джаррет ответил не сразу. Он смотрел прямо перед собой в темноту и гадал, что же сказать. Он знал, о чем она думает, и знал, как все было на самом деле. И это было совсем не одно и то же.

— Как вы узнали? — наконец спросил он. Ренни закрыла глаза и вновь их открыла.

— Я чувствую ее запах.

— Понятно.

— Она предпочитает мыло с запахом роз.

— Это верно.

Руки Ренни обхватили угол подушки. Ее кулаки сжались, как и все внутри.

— Стало быть, вы этого не отрицаете.

— Нет, — усталым, тихим голосом сказал Джаррет. — Не отрицаю.

«Это не должно так сильно ранить», — подумала Ренни. Она не должна чувствовать себя преданной. «Ничего не изменилось», — твердила она себе. Но ощущение боли не проходило.

— Вы возьмете меня завтра в Джамп?

— Я еще не решил.

Ренни гадала, так ли это на самом деле, или он просто не желает опять ввязываться в дискуссию.

— А когда вы решите?

— Когда решу.

Такой ответ нельзя было назвать удовлетворительным. Ренни подложила подушку под голову и отчаянно заморгала, пытаясь справиться со жгучими слезами, появлявшимися, казалось, из ниоткуда.

— Когда вы меня поцеловали… — запинаясь, заговорила она, — я хотела, чтобы вы… Мне было приятно, когда вы меня целовали.

— Я не хочу об этом говорить. Давайте спать.

— Нет, еще нет. Вы куда-то ушли. Я осталась один на один со своими мыслями. Я пыталась занять себя делами, но, когда поднялась сюда, мне осталось только или спать, или думать. Я не могла спать и не могла думать.

— Вы это хотели мне сказать? — раздраженно спросил Джаррет.

От его тона Ренни стало больно, но она продолжала чуть слышным голосом:

— Лучше бы я позволила вам сделать со мной больше.

— Замолчите, Ренни!

— Лучше бы я вас не останавливала.

Рука Джаррета неожиданно вынырнула из темноты и безошибочно нашла ее запястье. Он рывком протащил Ренни через разделявшее их пространство и прижал другую руку, удерживая ее руки по обеим сторонам головы.