Джаррет вошел в вагон, топая ногами, отряхнул снег с ботинок и бросил на стол выстиранное белье. Ренни закрыла дверь и начала развешивать вещи на веревке, которую успела повесить поперек вагона.

— Вы должны быть в постели, — сказал Джаррет. — И наденьте какие-нибудь носки, — добавил он, бросив взгляд на ее босые ноги, Ренни прервала работу, чтобы приветствовать его изящным поклоном.

— Очень даже весело, — сухо сказал Джаррет, но на самом деле против ее широкой улыбки он ничего не имел. После предыдущей оказался слишком большой перерыв, так что он был счастлив так скоро увидеть новую — пусть даже немного насмешливую — улыбку.

Пока Джаррет грел руки над печкой, Ренни быстро обыскала ящики под кроватью, нашла пару носков, надела их и снова взялась за работу. Лед на белье начал таять, и капли забарабанили по полу, выстукивая приятную мелодию.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Джаррет.

— Не совсем хорошо, — сказала она. — Немного устала. Но больше ничего. У меня сильная конституция — я быстро выздоравливаю.

Тень улыбки появилась на лице Джаррета.

— Будем считать, что быстро, — сказал он, отворачиваясь к печке.

Ренни подперла веревку с бельем высокой спинкой одного из стульев.

— Так же быстро, как и вы, — сказала она, поправляя свою затвердевшую ночную рубашку.

— Ренни, — мягко сказал Джаррет, — я был без сознания меньше, чем двадцать четыре часа.

Она кивнула, перекидывая через веревку следующую вещь.

— Я знаю.

Джаррет перехватил ее взгляд.

— Это было примерно неделю назад.

Руки Ренни, разглаживавшие рубашку, застыли.

— Этого не может быть. — Но по его лицу она поняла, что может. — Неделю, — почти беззвучно повторила она. — Как же это?

— Шесть с половиной дней, — сказал Джаррет, сделав шаг к ней навстречу. — С вами все в порядке? Вы не собираетесь упасть в обморок?

— Я никогда не падаю в обморок.

Она увидела, что он пытается подавить улыбку.

— Ну, никогда раньше не падала, пока не встретила вас. И если помните, в обоих случаях вы прямо-таки убили меня.

Несмотря на заверения, что с ней все в порядке, Ренни проскользнула под занавеской из белья и уселась на кровать, поставив пятки на ее край и целомудренно прикрыв колени краем рубашки Джаррета.

— Я не представляла себе, что это было так долго. — Она посмотрела на него. — Прошу прощения. Я не собиралась доставлять вам столько беспокойства.

Джаррет поднял брови и взъерошил волосы на затылке.

— Беспокойства? Мне не пришлось сооружать лебедку, чтобы втащить вас внутрь, или отрывать дверь тормозного вагона, чтобы сделать из нее сани. К тому времени, когда я вновь появился на сцене, вы уже все расчистили и убрали. — Он сел рядом с ней, — Конечно, вы предоставили мне возможность выровнять вагон. Пришлось использовать грубую силу.

— Может, это и не очень элегантное решение, зато эффективное. Я думала о системе рычагов и противовесов.

Ренни искоса взглянула на него и улыбнулась.

— Элегантно, но, вероятно, непрактично.

— Может быть. — Ему хотелось бы посмотреть, как она будет пробовать. Когда речь идет о техническом творчестве, ей никто и в подметки не годится. Вот только когда он повстречался ей на дороге, она, кажется, не знала, куда идти.

Ренни подумала о том, как много времени потеряно, и плечи ее поникли.

— Снег снова шел, не так ли?

— Только сегодня утром.