— Во многих помещениях камер нет. В основном они установлены в тех местах, где бывают посетители, следовательно, уйти от них можно. Едем.

От работы до дома им было идти час, и Татьяна и Лада отправились вместе — живут они близко друг от друга и нередко возвращаются вдвоем. Купив на стихийном рынке рядом с домом овощей у деревенских старух, Лада предложила зайти к ней на чай, мужа нет дома. А там ждал сюрприз: Илья спал, напившись, о чем свидетельствовала пустая бутылка из-под водки. Лада, увидев эту картину, психанула и ушла на кухню, за ней поплелась на цыпочках Таня.

— Не осторожничай, — раздраженно сказала Лада. — Он все равно будет спать как убитый. Извини, я тебя невольно обманула — Илья, оказывается, дома… — Она поставила на плиту чайник, устало опустилась на табурет. — На водку у него денег, видите ли, хватает, дешевый самогон он не уважает… Сто раз думала подать на развод, консультировалась у юристов, результат неутешительный. И главный вопрос — квартирный. Нас разведут, конечно. Дочери и мне достанется две трети площади, мужу треть. Как делить на три части двухкомнатную малогабаритную квартиру — никто не знает. Илья не даст согласия продать квартиру, потому что не купит на свою часть приличного жилья, да и на каморку не хватит. Кстати, я на нормальную жилплощадь тоже рассчитывать не могу, значит, придется жить вместе, ничего не изменится. Однажды услышав слово «развод», он мне кулаком по лицу заехал.

— Ну и что? Все дерутся, — успокоила Татьяна. — Даже интеллигентные супруги хоть раз в жизни, но обязательно дерутся.

— Не очень утешает. Я позор едва пережила…

— А где малышка? — решила переменить тему Таня.

— У мамы. Мало того что она дает нам продукты с огорода, которые выращивает без нашей помощи, так еще и внучку берет на лето к себе, а на мои жалобы отвечает: «Терпи». И это моя мать!

— Некоторым хуже приходится, — заверила Таня. — В нашем доме из второго подъезда один алкаш раз в неделю гоняет жену с детьми. Напивается и гоняет в прямом смысле — бегает за ней то с ножом, то с топором по этажам, по улице, кричит: «Убью!» Она пережидает буйность, потом возвращается домой. Тоже терпит.

— Не хочу терпеть! — в сердцах воскликнула Лада и ушла в ванную. Татьяна поплелась за ней. Но и здесь Лада не смогла остановиться — так и мыла руки, жалуясь: — Самой сюда лишний раз заходить не хочется, ванная комната не ремонтировалась со дня сдачи дома. Муж есть, а подкрашиваю, белю, трубы чищу я! Господи, на кого я стала похожа…

— Перестань, ты отлично выглядишь. Фигура стройная…

— С чего бы моей фигуре полнеть? От недоедания? Уже седые волосы перестала выдергивать, а то вовсе облысею… Как, на твой взгляд, седина в светлых волосах сильно заметна?

— Совсем не видна, честное слово.

Лада замолчала, задумалась. Татьяна слегка толкнула ее в плечо:

— Э-эй, чай-то пить будем?

— Нет, ты извини, Танюша… Я совсем забыла — у меня срочное дело.

— Ну, раз срочное, то в другой раз выпьем чаю.

После ухода Татьяны Лада торопливо приняла душ, переоделась в чистое белье, перебрала скромный гардероб. Ничего нет приличного! Что ж, памятник надо поставить тому, кто придумал джинсовую одежду. Надела юбку и жилет, замазала белым кремом босоножки, схватила сумочку. Бросив последний взгляд на спящего мужа, ушла, тщательно закрыв дверь.

Дмитрий Орлов ждал ее за два квартала от дома. Это называется конспирация. Познакомились они полтора месяца назад, когда лил дождь — он проезжал мимо, остановился и предложил подвезти ее, хотя Лада не поднимала руки, останавливая машины.