Грейс взяла Юлиана за руку и повела его через Джексон-сквер. Как она и предполагала, Селена стояла на обычном месте и общалась с покупателем.

– Привет, Грейс, помнишь его? Это доктор Бен Льюис из школы.

Грейс не сразу узнала того, кого ей представила Селена, но, вспомнив, обомлела. Это он поставил тройку ей в аттестат. Коротышка Льюис вообще любил обижать молоденьких девушек, видимо, отыгрываясь за свою физическую неполноценность. Однажды он довел одну из учениц до слез, провалив ее на экзамене. Садист! А когда девочка расплакалась, он рассмеялся ей в лицо.

– Привет, – сказала Грейс, изо всех сил стараясь не показывать своей неприязни.

– А, мисс Александер! – сказал Льюис именно тем тоном, который Грейс больше всего ненавидела.

– Доктор Александер, – поправила она, обрадовавшись тому, что может хоть так поставить его на место.

– О, простите, я не мог представить…

– Мы с Беном как раз разговаривали о Древней Греции, – поспешила загладить неловкость Селена. – Я вот, например, придерживаюсь той точки зрения, что Афродита была дочерью Урана.

Бен трагически закатил глаза.

– А я говорю тебе, что общепринятая точка зрения заключается в том, что она была рождена Дианой от Зевса.

Селена насмешливо посмотрела на него.

– Пусть Юлиан рассудит, кто из нас прав.

– Ты, – немедленно заявил Юлиан, и Бен тут же окинул его высокомерным взглядом.

– Молодой человек, вы когда-нибудь слышали о Гомере? Боже, что я говорю – вы, вероятно, даже не знаете, кто это.

Грейс с трудом сдержала улыбку, а Юлиан громко рассмеялся:

– Я перечитал Гомера от корки до корки. Сказки, которые он пересказывает, – плод фантазии не одного поколения рассказчиков. Другое дело Гесиод – он написал свою «Теогонию» при непосредственном участии Клио.

Доктор Льюис демонстративно произнес что-то на древнегреческом.

– Это не просто точка зрения, доктор, – ответил ему Юлиан по-английски. – Это факт.

Бен с интересом посмотрел на Юлиана. Он все еще не мог поверить, что кто-то, кроме него, мог так разбираться в его любимом предмете.

– А вам откуда это известно?

На этот раз Юлиан ответил по-гречески, чем немало озадачил собеседника.

– Ого, да вы владеете греческим так, словно родились в то время.

Юлиан незаметно подмигнул Грейс.

– Я же говорила вам, – важно заявила Селена, – он лучше всех знает греческих богов и богинь.

Заметив перстень на пальце Юлиана, доктор Льюис пристально уставился на него.

– Это именно то, о чем я думаю? – неуверенно спросил он, – Перстень полководца?

Юлиан кивнул:

– Он самый.

– Вы не против, если я взгляну на него поближе?

Сняв перстень, Юлиан протянул его Бену.

– Македонский? Полагаю, второй век до нашей эры?

– В самую точку.

– Великолепная копия. – Льюис с явной неохотой возвратил перстень.

– Это не копия.

– Не может быть! – недоверчиво воскликнул Бен. – Для подлинника он слишком хорошо сохранился.

– Перстень находился в частной коллекции, – немедленно вмешалась Селена.

Взгляд Бена выразил сомнение.

– И как же он попал к вам?

Юлиан стал вспоминать, как ему вручили перстень: он и Кир Трасейский были удостоены этой чести за то, что вдвоем освобождали от римлян Темополь. Это была жестокая, кровавая и продолжительная схватка, их армии бежали, и они обороняли город вдвоем.