– Проснись, Джини, – вновь наклонился над столом Дженкинс. – Мне бы хотелось услышать о твоих… впечатлениях.

– От Хоторна? Почти никаких. Только самые общие. Прекрасно выглядит. По словам многих, обаятелен. Я читала, что он умеет быть добрым и щедрым. Он безупречно работает с аудиторией, но это, говорят, свойственно многим политикам.

– Чудесно, чудесно, – заерзал на стуле Дженкинс. – Теперь – о его подноготной. Ты можешь что-нибудь добавить к тому, что рассказал Паскаль?

Джини помолчала, глядя на Ламартина. То, что он рассказал о Хоторне, удивило ее. Возможно, его информация абсолютно точна, но в ней не хватало самого главного. Неужели новая работа Паскаля сделала его столь одержимым всеми этими тривиальностями – великосветскими свадьбами и роскошными платьями? Она не могла в это поверить. Может быть, таким образом он просто пытался высмеять напыщенность Дженкинса? Трудно сказать. Однако оставалось фактом то, что от острых некогда журналистских инстинктов Паскаля ускользнул самый главный и любопытный аспект стремительной карьеры Джона Хоторна. Почему?

– У меня есть кое-какие мысли относительно его политической подноготной, – сказала она. – Начнем с головоломки или загадки, если хотите. Итак, Джон Хоторн в данный момент является здесь послом США. Но давайте задумаемся, ведь для него этот пост является понижением. Пять лет назад Джон Хоторн был самым известным американским сенатором, и все считали, что он еще только набирает силу. В 1989 и 1990 годах эксперты единодушно утверждали, что его кандидатура будет почти наверняка выдвинута демократической партией на следующих президентских выборах.

– В самую точку! – разъехался в улыбке Дженкинс. – А учитывая его происхождение, состояние и целеустремленность, можно предположить, что ему обязательно удалось бы въехать в Белый дом. Если бы, конечно, его смогли уговорить выдвинуть свою кандидатуру. Но как раз в этом никто никаких трудностей не усматривал. Захватывающе, не правда ли? – Дженкинс замолчал и принялся за ритуал возжигания сигары, смакуя скрытый смысл только что произнесенных им слов.

– Ну ладно, – сказал он наконец. – В 1992-м Джон Хоторн мог быть кандидатом на пост президента от демократов. И вполне мог попасть в Овальный кабинет. Но ничего этого не произошло. Продолжай, Джини.

– Джон Хоторн – это деталь механизма, – снова заговорила Джини, – кланового механизма. Очевидно сходство с семьей Кеннеди, хотя Хоторны не имеют ничего общего с Ирландией. Его предки – шотландцы католического вероисповедания. Он был сенатором в третьем поколении. Отец готовил его к карьере политика чуть ли не с колыбели. Юридический факультет, служба во Вьетнаме, конгрессмен, сенатор – ровное, планомерное восхождение. Он богат, умен, обаятелен, энергичен. Мастер словесных дуэлей, великолепно выглядит и прекрасно смотрится по телевидению. При выборах в сенат его избирательная кампания прошла на ура… Короче говоря, это прекрасный материал для выпечки современного президента. В 1992 году Хоторн станет президентом от демократов – таково было единодушное мнение экспертов. – Джини на секунду замолчала. – Но что-то пошло не так. Хоторн так и не выдвинул своей кандидатуры. В начале 1991 года он покинул сенат. К великой радости ребят из Арканзаса, он на целый год исчез с политического небосвода. Путь для Клинтона был расчищен.

– Объяснение? – спросил Дженкинс.