Что за черт! Надеваю халат и иду на кухню.

Нахалка уже освоилась в моей квартире как у себя дома и навела на кухне идеальный порядок. На столе хлеб, на плите яйца. Пахнет кофе. Моя гостья стоит у плиты и следит за тем, чтобы кофе не убежал. Пританцовывает и поет:

Заметив меня, кричит «ой» и перестает петь.

– Продолжай, – говорю, – у тебя красивый голос.

Стесняется.

– Откуда ты знаешь украинский?

– А я наполовину украинка.

– По маме или по отцу?

– И по маме, и по папе.

– Так не бывает, – смеюсь я. – Если и по маме, и по папе, то тогда ты полная украинка.

– А вот и нет, – возражает она. – Мама – украинка по папе, значит, она половинка, а я – кто? Чет-вер-тин-ка! Папа – украинец по маме, он – тоже половинка. Значит, я – кто?

Смеюсь.

– Не знаю… Ты меня совсем запутала.

– Ну, это же так просто, – снисходительно заявляет она. – По папе я – тоже чет-вер-тин-ка. А теперь напрягись и сложи две четвертинки вместе. Считать умеешь? Что получается? По-ло-вин-ка!

Глядит на меня с победоносным видом.

– Когда мы перешли на «ты»? – спрашиваю. – Скажи мне честно, ты прикидываешься дурочкой или на самом деле дурочка?

Обижается, надувает губки.

– Сам такой!

– Что ты делаешь на кухне?

– И снова доброе утро! – говорит она. – Я готовлю тебе завтрак. Знаю, что ты любишь яйца всмятку, но так, чтобы белок был не жидким. Даша называет это «яйца в мешочек».

– Откуда такая секретная информация?

– Из мусорного ведра. Я его вынесла.

– Ты рылась в моем мусорном ведре?

– Ну вот еще! – обижается она. – Просто в нем не было ничего, кроме кофейной гущи и яичной скорлупы.

– А ты что думала там найти? Черновики моих рукописей?

Смеется… Мне нравится ее смех. И сама она мне нравится.

– Ладно, давай знакомиться. Как тебя зовут на самом деле?

– Я ведь тебе вчера сказала: Вика. А маму мою зовут Даша.

– А кого зовут Марусей?

– А это большой секрет.

– Ладно.

– Я поживу у тебя до поступления, – тоном, не допускающим возражения, заявляет она. – Потом переберусь в общежитие. И, пожалуйста, не спорь! Если ты меня сейчас прогонишь, ты будешь жалеть об этом очень горько.

– Это еще почему?

И тут она подходит ко мне вплотную, приближает свое лицо к моему и смотрит как ведьма.

– Потому что я та женщина, о которой ты мечтаешь всю свою жизнь. Просто ты еще не понял этого. Это вопрос времени.

Приплыли, поручик!

В институт печати Вику не приняли. Что мне оставалось с ней делать? Отправить ее обратно в С.?

Амнезия

Сон… Горы… Ослепительно-белый цирк… Я парю в небесной вышине, и мне так хорошо, что я отлично понимаю буквальное значение слов находиться на вершине блаженства. И только черная точка внизу меня смущает. Это ведь – тоже я. Я иду на перевал, а идти туда нельзя, смертельно опасно! Но в этот раз я замечаю, что за мной на снегу нарисовались еще пять черных точек. Откуда? Я что, размножаюсь, как микробы под микроскопом?

Картинка мгновенно меняется…

Пастуший балаган, нары. Гудит печка-буржуйка, но не согревает меня. Бьюсь в ознобе, сучу ногами.