Скотт улыбнулся. Глаза у него потеплели — он прекрасно видел, она все поняла.

— Твоя палатка, Тейви, слишком велика для одного человека. Не соблаговолишь ли поделиться жизненным пространством?

Кровь бросилась ей в голову. Тейви с трудом совладала с собой, не до конца понимая, что с ней происходит. Вероятнее всего, Скоттом двигало физическое желание. Чувство у нее было такое, словно он неожиданно ударил ее в живот, а потом окатил холодной водой.

— Нет, Скотт, — твердо заявила она. — В палатке место только для меня. И я не намерена уступать даже разъяренному гризли.

В этот день альпинисты вернулись в лагерь раньше оговоренного времени. Правда, она все же сумела сделать зарисовки, воспользовавшись биноклем. С того места, где она расположилась, было видно, что смельчаки почти добрались до вершины, скрывшейся в облаках.

Скотт распорядился прекратить подъем, поскольку температура воздуха резко понизилась, а влажность возросла. Свинцовые тучи, которые заволокли небо, подсказали ему, что надвигается буря. Хотя они могли бы провести ночь на горе в относительной безопасности, он боялся, что оставшиеся в лагере могут не заметить ухудшения погоды.

— Обеспокоился, мой друг? — спросил Андре, когда Скотт объяснил, почему приказал возвращаться. — И лишил нас удовольствия побывать на вершине?

Скотт уставился на приятеля.

— В такое ненастье нам не следовало рисковать. И ты это знаешь, Андре. — Скотт направился к палатке, чтобы сменить одежду.

Андре похлопал Тейви по плечу.

— Не волнуйся, малышка. Никто на намерен ругать Скотта из-за тебя… Из-за того, что он так рьяно заботится о тебе.

— Все равно все уже злятся. — Она посмотрела на Скотта, вид которого свидетельствовал о том, что он расстроен.

— Ерунда, малышка. — Андре покачал головой. — Мы не такие жестокие. Большинство скалолазов знают Скотта уже много лет. Никто из нас не будет его осуждать за amour.

— Amour?

— О да! — воскликнул Андре. — Не притворяйся, что не замечаешь. От француза такое не укроется.

— Андре, amour здесь ни при чем. Не думаю, чтобы Скотт это чувствовал.

— Какие же вы, американцы, наивные, — хитро прищурился Андре. — Безусловно, и Скотт притворяется, и ты делаешь то же самое. А в сущности, ему сейчас больше всего хочется, чтобы ты согрела ему постель. Я не шучу, и тебе не следует отнекиваться.

Он указал Тейви на ее палатку. Поскольку место, где был разбит лагерь, было усеяно обломками камней, палатки стояли далеко друг от друга, там, где росла трава.

— Могу заверить тебя, что Скотт не сразу согласится на это, — сказал Андре.

— Конечно, не сразу, — ответила Тейви. — Ему это безразлично.

— Ошибаешься, малышка. Он уже попробовал это однажды и… обжегся. Ту женщину звали Элинор… — Андре вздохнул. — Она появилась в одном из продолжительных походов. Перенесла все его тяготы. Естественно, это не осталось незамеченным Скоттом.

— Ну да, в глазах Скотта она выглядела как святая, — усмехнулась Тейви.

— Даже святее святой. — Андре потер затылок. — Когда Скотт был мальчишкой, его родители, главным образом мать, часто брали его с собой в горы Калифорнии. Там у них был дом. Он очень полюбил горы. Потом мать умерла, отец женился второй раз на очень капризной женщине. Она не желала расставаться с домашним комфортом. Несколько раз отец вывозил сына в любимые места, но это вызвало гнев мачехи. Она потребовала от мужа сделать выбор: или она или горы.

— Неужели? — удивилась Тейви.