Озадаченная и одновременно до полусмерти перепуганная, Катрина некоторое время лежала неподвижно, в то время как повозка на большой скорости катилась вперед.

Наконец, приподнявшись, Катрина попыталась освободить голову и догадалась, что она была завернута в попону. Вот почему она ощущала на себе такую тяжесть, а голоса вокруг казались приглушенными.

Скинув попону, Катрина обнаружила, что кругом темнота, лишь где-то вверху тускло мерцал огонек.

Хотя невозможно было ничего разглядеть, ей вдруг пришла в голову мысль, что она едет в цыганском фургоне.

— Но… почему? — пробормотала Катрина.

Не этих ли цыган она видела во время скачек? Если и так, то зачем им понадобилось похищать ее?

Все казалось настолько необъяснимым, что она долго оставалась без движения, стараясь собраться с мыслями. Она испытывала сильное потрясение от случившегося и была страшно напугана.

Вытянув руки, Катрина наткнулась на нечто похожее на кровать. Продолжая ощупывать все вокруг, она обнаружила вторую кровать с другой стороны от себя. Оказалось, что она лежала на голом деревянном полу между двух кроватей.

Зачем? С какой целью ее похитили? Она никак не могла этого понять.

Она с трудом дышала из-за страха, и мысли путались в голове.

С трудом поднявшись, она присела на одну из кроватей.

На жестком матраце лежали одеяло и подушка, куда можно было приклонить голову.

Катрина встала на ноги и осторожно, на ощупь принялась обследовать фургон. Она обнаружила, что была крепко-накрепко заперта. Очевидно, замок находился снаружи, там, где сидел кучер.

Катрина поняла, что, кроме этого, выхода не было. По обеим сторонам фургона высоко от пола было вырезано два окошка. Встав на цыпочки, Катрина выглянула из одного из них, но, кроме леса и звезд, так ничего и не увидела.

Некоторое время она раздумывала: стоит ли бить кулаком в дверь и пронзительно кричать, зовя на помощь? Поразмыслив как следует, она все-таки пришла к выводу, что это не дало бы никаких результатов. На нее просто не обратили бы внимания или заставили замолчать.

Катрина снова села на кровать. Оставалось лишь молиться и надеяться, что ее молитва будет услышана.

Спустя некоторое время она решила прилечь, потому что в таком положении было удобнее.

В прошлом ей приходилось общаться и беседовать с цыганами. Она знала, что те всегда держали свои фургоны в чистоте и считали их священными, поэтому сжигали всякий раз после смерти хозяина.

Катрина положила голову на подушку и ощутила исходящий от нее душистый запах трав. Он действовал словно наркотик, потому что на удивление быстро она забылась глубоким сном.

Проснувшись, Катрина обнаружила, что дневной свет уже пробивается через окна фургона, по какой-то причине остановившегося.

Пока Катрина раздумывала, что ей делать, послышался шум отодвигаемой щеколды, после чего дверь отворилась.

Вначале в просвете появилась молоденькая девушка, черноволосая и с черными глазами. Она пристально посмотрела на Катрину.

Мгновение спустя за ней показался пожилой мужчина, очевидно, цыган. Его черные волосы свисали по обеим сторонам скуластого лица.

Они вдвоем таращили на Катрину глаза, очевидно, удивляясь тому, как она выглядела: в вечернем платье, украшенном незабудками.

— Вы голодны? — спросила девушка.

— Да, — ответила Катрина, — не могли бы вы сказать, зачем меня сюда привезли?

Девушка взглянула на стоявшего позади нее мужчину, который тотчас произнес низким и довольно грубым голосом:

— Нам велено отвезти вас в Лондон.

— В Лондон? — удивилась Катрина. — Но зачем?

Он посмотрел на нее своими темными глазами, выражение которых Катрине осталось непонятным, и сказал:

— Не задавайте лишних вопросов! Вам лучше ничего не знать! Вот еда.