— Его мне не сказала. Вы были все время с ним. Ваша должна спросить!

Уонг посмотрел на нее осуждающим взглядом и, попытавшись поднять — в подражание своему хозяину — бровь, направился в коридор. Миген призналась себе, что отчитал ее китаец справедливо…

От грустных мыслей Миген отвлек стук в дверь. На пороге стояла Смит, нелепо укутанная в темно-синюю накидку. Более желанного гостя Миген и ждать не могла.

— О, Смит! Вы пришли меня повидать? Входите! Откуда вы узнали, что я здесь? Позвольте я положу вещи.

Миген казалось, что они не виделись не дни, а годы. Она провела гостью на кухню, подала ей суп-пюре, холодных цыплят, бисквиты и чай. Когда женщины сели за складной стол у камина, Смит терпеливо ответила на все вопросы.

— Сегодня утром я разговаривала с мистером Хэмпширом, который сказал, что искал момент, когда я останусь одна Мне показалось, он хотел, чтобы я знала о происшедшем с вами, и я, признаюсь, благодарна капитану за его искреннее беспокойство о вашей безопасности. Миссис Бингхэм была весьма уклончива в отношении всего этого дела…

— Она-то меня и отослала с этим отвратительным майором Гарднером!

— Мне так и рассказали. Сейчас это выглядит странно, но именно мистер Риме был единственным, кто сказал мне в первый же день, что вас отправили работать в дом майора! Он говорил так, будто это причиняет ему боль. Еще более странным было то, что миссис Бингхэм не сказала ни слова, даже когда я задавала косвенные вопросы! И она не обмолвилась об этом и мистеру Хэмпширу, хотя он ваш хозяин! Во время их беседы я разливала чай и очень рассердилась, поняв, что миссис Бингхэм не хочет, чтобы он узнал о вашем местонахождении.

Миген показалось, что Смит вдруг почувствовала себя смущенной от такого бурного повествования, однако та продолжила:

— И прежде чем мистер Хэмпшир ушел, я рассказала ему обо всем. О Боже! Он рассвирепел. И слава Богу, оказался настолько добр, что пришел вам на помощь. Уж и не знаю, почему миссис Бингхэм поступила так жестоко. Но я вовсе не хочу, чтобы вы раскрывали свою тайну. Это не мое дело. — После раздумий она спросила Миген:

— У вас здесь сейчас все в порядке? Не так ли? И вы, конечно, достаточно энергичны и можете позаботиться о себе.

— О да! — Миген зарделась от смущения. — Вы знали, что я домоправительница?

— Мистер Хэмпшир упомянул об этом. Я уверена, вы будете здесь незаменимы.

— Несомненно, я могла бы сделать и больше, обладая более широкими полномочиями. Но Лай… Мистер Хэмпшир, видимо, доволен и отчаянно нуждается в помощи, ведь он собирается жениться.

— Мистер Хэмпшир говорил мне о Брэмбл. — Смит слегка улыбнулась, словно только что припомнила эту деталь. — Мне показалось, будто в отношении ее он несколько сомневался…

— Я знаю, что повариха ограниченна и сварлива. Но готовит она волшебно! Я уверена, что под руководством Брэмбл Пруденс научится печь удивительные круассаны, а Лайон по утрам весьма капризен в еде.

Миген почудилось, будто его имя повисло в воздухе, и поняла, что эту оговорку замять уже не сумеет. Смит слегка улыбнулась, а щеки Миген покраснели еще сильнее.

— Моя милая, не стоит смущаться. Что бы вы ни сказали и как бы ни поступили, я по-прежнему отношусь к вам с уважением. Во время вашего переезда в Филадельфию вы много дней путешествовали вместе с мистером Хэмпширом и мисс Уэйд. Я уверена, что тогда у вас и возникла возможность стать и его другом, и его служащей. И еще… Я знаю, что вы держитесь отчужденно только с теми, кто вам не нравится.

Выслушав Смит, Миген испытала облегчение, но чувство вины ее не оставило.

— Некоторые могли бы поспешно сделать из моей оговорки непристойные выводы… — пробормотала она, пытаясь выразиться как можно точнее, прочитав, что использованное ею слово «непристойные» никоим образом не может характеризовать отношения между нею и Лайоном.