Адвокат плакал, не вытирая слез. Он обреченно взял ручку и поставил в двух местах какие-то закорючки.

— Спасибо, — от всей души поблагодарил маньяк. — Ну вот и все. Сейчас мы разыграем последний акт нашей драмы... Когда здесь будет полным-полно полицейских, они обнаружат меня, помешавшегося от горя. Я пришел в склеп слишком поздно. Извращенец-адвокат задушил Клер и Мэвис... Но возмездие настигло убийцу! Мой пистолет, который я стал носить при себе после того, как задушили Ванду, помог мне справиться с опасным маньяком. Я обещаю, Фабиан, что убью вас с первого выстрела, так что вы получите свою легкую смерть...

Я хотела ударить Дональда Убхарта, но руки и ноги одеревенели. Дон, словно подслушав мои мысли, мигом повернулся и какое-то время смотрел на меня. Потом сказал:

— Ты ведь владеешь приемами, Мэвис. Я помню. Поэтому тебе предстоит умереть первой.

— Умереть? Как?

Я говорила и не узнавала своего голоса.

— От удушения, естественно. Я не могу менять почерк убийцы. Единственное, что я могу сделать для тебя — ты потеряешь сознание прежде, чем я тебя задушу. Закрой глаза.

Он шагнул ко мне и занес руку с пистолетом над моей головой.

Я не закрыла глаза, но поняла, что в следующее мгновение той, что зовется Мэвис Зейдлиц, не станет.

Вдруг из могилы раздался низкий скрипучий голос:

— Дональд! Сын мой! Остановись!

Маньяк замер, как громом пораженный, потом начал оглядывать склеп.

— Кто это говорит?

— Дональд! Я приказываю тебе: остановись!

Это, определенно, был Рэндолф Убхарт! Я подумала, что начинаю сходить с ума. В усыпальнице были только Фабиан, Клер, Дон и я.

— Дональд! Разве ты посмеешь ослушаться отца?

Дон посмотрел на каменную плиту, и впервые в его глазах я заметила ужас.

— Нет, ты умер... — Дон тяжело задышал, пистолет выпал из ослабевшей руки. — Ты там, в могиле... Ты всегда мешал мне... Не трогай меня! — взвизгнул он.

— «Все преходяще — кроме меня»!

Голос шел снизу, эхом разносился по всей усыпальнице.

Затем другой голос, очень знакомый, крикнул:

— Мэвис! Пистолет!

Скорее инстинктивно, чем осознанно, я подняла пистолет с холодного пола. Дон сильным и резким ударом ноги выбил его из моих рук.

Он ударил меня. Я упала.

Лежа, я видела, как Дон берет пистолет с пола.

Вдруг в склеп ворвалась какая-то сила и отшвырнула Фабиана Дарка в сторону. Кто-то вцепился в Дона и пистолет.

Две силы сошлись в поединке. Они были равны. И когда наступило краткое мгновение передышки, я увидела, что с Доном борется Карл.

— Так это был ты! — прохрипел Дон. — Проклятый чревовещатель!

— Это был я. И я заставлю тебя ответить за все!

Карл ударил Дона по запястью, пистолет вновь очутился на полу.

Братья боролись не на жизнь, а на смерть. Я пыталась оттолкнуть их и дотянуться до оружия. Дотянулась!

Карл ударил Дона так, что тот не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть. Стоял на коленях с глазами, вывалившимися из орбит.

— Вставай, тварь! — орал Карл. — Поднимайся!

Вдруг кто-то ловко выхватил пистолет из моей руки. Это был Фабиан.

— Извините! — и оттолкнул меня плечом.

Карл рывком поставил Дона на ноги и нанес ему сильнейший нокаутирующий удар в челюсть. Дон рухнул на могильную плиту, сбивая светильники.

Сознание еще не покинуло его. Он сумел подняться. Встал.

Из четырех горели только две свечи.

И вдруг над моим ухом раздался нечеловеческий крик Фабиана:

— Все преходяще! Все! И ты тоже!

Два оглушительных выстрела потрясли усыпальницу.