Ничего. Я попытаюсь справиться».

Сабуров распрямился, собираясь уходить. Голова у него кружилась, ноги подкашивались, но неимоверным усилием воли он заставил себя сделать шаг к выходу.

И тут же замер.

Слух его уловил голоса, которые приближались к магазинчику.

– Мама, а когда папа покушает, он пойдет с нами домой? – спрашивал детский голосок.

– Нет, цветочек, – отвечал женский голос. – Я же тебе говорила, он будет работать всю ночь, потому что магазин у них – круглосуточный…

– Мама, а у меня будет сестренка или братик? – осведомился детский голос.

– Это мы скоро узнаем, – по голосу женщины было понятно, что она улыбается. – Вообще то врач говорит, что – сестренка…

– А она будет живая или настоящая? – озабоченно поинтересовался «цветочек».

Сабуров попятился, но спрятаться ему было негде. Он успел лишь кое как накрыть лежавшего первыми попавшимися тряпками.

В магазинчик вошли молодая женщина в просторном платье, не скрывавшем беременности. Она держала за руку маленькую девочку с большим бантом в кудрявых волосах.

Увидев Сабурова за прилавком, женщина побледнела и остановилась как вкопанная.

– А где Виталий? – спросила она сразу севшим голосом.

Сабуров заставил себя через силу улыбнуться.

– Да здесь он, здесь, – сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно и естественно. – Прилег на полчасика отдохнуть в подсобке… Да вы проходите, не стесняйтесь. – Он показал на дверь в другом конце зала.

– А вы кто? – с подозрением осведомилась женщина. – Что то Виталий не говорил мне, что торгует с напарником.

– А я сегодня первый день работаю, – не моргнув глазом, солгал Сабуров.

– Пойдем, цветочек, – сказала женщина и, держа девочку за руку, стала пробираться между стеллажами, уставленными банками, бутылками и коробками, к двери в подсобное помещение.

Теперь инвестигатор мог бы спокойно покинуть магазин.

Но что то не пускало его сбежать отсюда, и загадочная невидимая Сила, поселившаяся в нем, была тут ни при чем.

Сабуров стиснул зубы.

«Все твои умные и логичные рассуждения хороши для учебника по философии, – сказал он себе. – Но они не стоят и ломаного гроша, когда сталкиваются с действительностью. Представь, что будет, когда ты уйдешь – а точнее, трусливо смоешься, – а эти двое найдут своего Виталия лежащим в луже крови…

Неужели ты хочешь, чтобы до конца жизни тебя преследовал один и тот же сон: свежевырытая могила, и эта женщина в черном, рыдающая взахлеб над гробом, и этот трехлетний «цветочек», еще не осознающий, куда и зачем уехал папа, если он никогда не вернется домой, и почему у нее никогда не будет сестренки – «живой и настоящей»?!»

И тогда Сабуров наклонился и, откинув тряпье в сторону, тронул своей гудевшей от странного зуда рукой холодные скрюченные пальцы покойника.