– Во первых, я тебя уже сто раз просил не называть меня по имени – я этого не люблю… А во вторых, кто это – «мы»? Лично я не имею никакого отношения ко всем громким терминам, которыми пресса любит награждать подонков, убивающих людей.

Крис закатил глаза с видом человека, страдающего от сильной изжоги, и Слегин поспешно добавил:

– Но если отдельных личностей это так интересует, то могу высказать свои предположения на сей счет…

– Не надо, – перебил его Крис. – Отдельные личности и сами догадливы…

– …но не в меру любознательны, – перебил его Слегин.

Он наконец то нащупал по радио какой то скрипичный дуэт и с предвкушением прикрыл глаза.

Однако послушать музыку экипажу «Панды» не дали. Запикал сигнал срочного вызова, и Слегин мгновенно убрал громкость радиоприемника до минимума.

– Ястреб – двадцать один на связи! – бодро сказал он в микрофон, закрепленный у него на лацкане.

Одновременно он ткнул пальцем в клавишу включения селектора.

– Ястреб – двадцать один, это Кондор, – с раздражением сказал командный голос. – Вы что там, с ума посходили?!

– Да нет, мы в здравом уме. Пока еще, – сказал Слегин. – А что вы имеете в виду. Кондор?

– Перестаньте швырять окурки на головы прохожим! – прорычал голос. – Там под вами люди все таки ходят!.. Не хватало мне еще из за вас всяких бабок пенсионерок успокаивать!.. И настоятельно рекомендую сменить место засады! Всё!

Голос в селекторе пропал.

Слегин нарочито медленно, изобразив на лице зверское выражение, развернулся всем корпусом к Крису. Тот как ни в чем не бывало закуривал новую сигарету.

– Нет, я, конечно, все понимаю… – начал было Слегин, но тут же осекся.

В дальнем конце крыши соседнего дома откинулся чердачный люк, и оттуда, как чертик из коробочки, резво выскочил человечек в спортивном костюме.

Оба раскрутчика напряглись, впившись взглядом в ничем не примечательную фигурку.

Человечек, однако, не обращал на них никакого внимания и вел себя совершенно естественно. На левом плече у него болталась небольшая потертая сумка – тоже спортивного вида. Он прошел к краю крыши, приложив ко лбу ладонь козырьком, всмотрелся куда то вдаль, потом неторопливо снял с себя выцветшую майку и завязал на голове наподобие восточного тюрбана.

Крис толкнул Слегина локтем. Поняв немой намек напарника, тот отрицательно покачал головой:

– Не похож… Любитель принимать солнечные ванны, наверное…

– А сумка? – настаивал Крис. – Ты что, забыл инструкцию?

– Ох уж эти мне янки, – усмехнулся Слегин. – Какой же русский мужик полезет загорать на крышу, не захватив с собой «горючее»? Вот увидишь: или пиво у него там с воблой в придачу, или что нибудь покрепче…

Словно для того, чтобы подтвердить предположения Слегина, «спортсмен» достал из сумки какую то тряпку, расстелив ее, уселся по турецки и снова засунул руку в сумку. На этот раз на свет появилась какая то плоская темная коробочка размером с шахматную доску. Установив ее на коленях, человек раскрыл коробочку, откинув одну ее половину вертикально, и принялся долбить двумя пальцами по второй половине «доски».

– А! – догадался Слегин. – Это ж ноутбук!.. Ну, ясно: студент готовится к экзамену, сочетая, так сказать, приятное с полезным… Ладно, пора нам исполнить завет нашего друга Кондора. Спасибо этому дому – полетели к другому!..

Он щелкнул переключателем запуска турбины, но Крис неожиданно сказал:

– Постой, Булат!..

И, не обращая внимания на недовольную гримасу своего спутника, нашарил на заднем сиденье лазерный бинокль и поднес его к глазам, разглядывая фигурку на соседней крыше.