Позвонила женщина и сказала, что в ее подъезде греется у батареи белый бультерьер. Истеричным голосом она заявила, что если мы сейчас же не заберем собаку, она сообщит в милицию. Потому что все соседи в ужасе от того, что эта страшная кровожадная собака сидит в их подъезде!

Я записала адрес, и мы с Фаритом тут же сорвались, поехали на другой конец города. В мутных зимних сумерках мы долго искали нужный дом и квартиру. Я вошла в подъезд с колотящимся сердцем. Неужели какие-то секунды отделяли меня от радости и счастья встречи с Крисом?!

…Белый, милый, несчастный, но совершенно чужой пес лежал под батареей и с надеждой смотрел на меня, постукивая об пол жестким прутиком хвоста. Пожалуй, он был не против пойти с нами. У него было совершенно другое лицо и другие глаза. Мне было очень жалко его. Но как я могла его взять, если где-то вот также мучился и ждал меня, и надеялся на меня Крис?!

— Прости, не могу я тебя взять, — я погладила его по лобастой, покрытой шрамами голове.

Чужой бультерьер смотрел на меня с печальной укоризной. Из квартиры вышла женщина, которая позвонила нам.

— Ну что, ваша собака? Заберете ее?

— К сожалению, это не наша собака, — сказали мы. — Ну посмотрите, он совсем не злой, он не укусит!

— Все соседи боятся. Про этих собак такое пишут! Вон в Москве недавно такая ребенка загрызла! Все равно вызовут собачников или милицию…

Потом нам звонили дети и подростки, хихикающие девицы и гнусавая братва. Спрашивали, какое вознаграждение, в долларах оно или в рублях. Рассказывали всяческие небылицы, обещали привезти Криса прямо домой. Но никто его так и не привез, никто так и не сказал, где он.

Через несколько дней, когда шквал звонков уже начал стихать, позвонила незнакомая девушка и сказала, что очень хорошо понимает наше горе, что сама тоже потеряла бультерьера, и что она хотела бы нам помочь. Так я познакомилась с Ириной.

Это был как раз тот удивительный случай, когда встречаясь впервые, люди сразу же становятся друзьями. По телефону голос у Ирины был низкий и хрипловатый. И я ожидала увидеть типичную «собачницу» — не слишком красивую, не слишком женственную. Но оказалось, что собаки — это увлечение. Ира работала манекенщицей в Театре Новой Моды. Такой она и была, девушка из рекламного ролика — высокая, худая, лениво-царственная, с гривой тяжелых прямых волос и ухоженным лицом. Было очень странно, что такой элегантной даме могут так нравиться бультерьеры…

Мы сидели в маленьком кафе и говорили о своих собаках. Я рассказывала ей про Криса, а она вспоминала своего бультерьера Дандика.

— Никогда себе не прощу, это я виновата в его гибели. Приятель мой упросил съездить на недельку в эту дурацкую Анталию! И чего я там не видала!? А мне не с кем было Дандика оставить. Он такой был… в общем, без меня он вообще не мог оставаться. И никого кроме меня не слушал. И я отдала его знакомому, очень опытному дрессировщику. Но Дандик от него сбежал. Он меня искал. А я как чувствовала — все же решила позвонить из Анталии. И знаешь, я тут же полетела в Казань! Стояли такие морозы. Я все думала, как бедный Дандик по улицам бегает, ведь он так замерзал всегда. Мы тоже объявления давали. Бесполезно. У меня был знакомый милиционер — он-то мне и позвонил, но уже поздно было. Дандика милицейский наряд прямо в подъезде застрелил.