– Наверное, чудесно было. И удивительно.

– Было, – подтвердил Брайан и допил вино.

– Вы думаете, это правда? Что в мире только один человек, которого можно любить по-настоящему?

– Не знаю. Вряд ли это работает для всех и каждого. Люди по-разному смотрят на любовь. Думаю, есть те, кто искренне любит, а после смерти любимого может так же сильно полюбить кого-то еще. Я был шафером на свадьбе моего приятеля по колледжу, а потом его жена умерла, и через пять лет после ее смерти я видел, как он женится снова. Оба раза он плакал от счастья. Так что вряд ли любовь одинакова для всех. Но кажется, для меня она – единственная.

– Я рада, что она у вас была!

– Я тоже. Только хорошо бы с ней побыть чуть подольше…

Брайан ставит на стол бокал, который вертел в пальцах все это время.

– Саманта, простите меня. Я только что сделал эту ужасную вещь: на свидании стал расписывать, как люблю свою жену. Я не хотел изображать перед вами безутешного вдовца.

– Да неважно, – утешает его Саманта. – Мне не впервой.

– Поверить не могу, это все еще та камера! – говорит Маргарет мужу, снова уставившему на нее объектив.

Пара идет по коридору «Интрепида». Обоих только что перевели на флагман флота ВС.

– Так это же подарок на свадьбу, – отвечает муж. – От дяди Уилла. Он меня прикончит, если выброшу.

– Не нужно выбрасывать. Я могу организовать несчастный случай.

– Меня такие предложения ужасают до мозга костей!

Маргарет останавливается.

– Вот оно, наше семейное гнездышко. Тут мы будем вести безмятежно счастливую супружескую жизнь.

– Попытайся в следующий раз умерить сарказм.

– А ты попытайся не храпеть! – отвечает она, распахивает дверь и машет рукой, приглашая войти. – После вас, мистер хроникер!

Муж заходит и осматривает каюту. Осмотр заканчивается, едва начавшись.

– Хм, она все-таки больше, чем наша конура на «Викинге».

– Иные шкафы побольше, чем наша конура на «Викинге», – указывает Маргарет.

– Да, но эта почти как два шкафа!

Маргарет закрывает дверь и поворачивается к мужу.

– Когда тебе нужно доложить о прибытии в лабораторию ксенобиологии?

– Немедленно.

– Я не о том, – улыбается жена.

– Ты что задумала?

– То, что тебе заснять не удастся!

– Ты хочешь исповедоваться? – спрашивает отец Нейл.

Саманта не может сдержаться и хихикает.

– Не думаю, что смогу всерьез исповедоваться тебе, – признается она.

– Да, непросто приходить к священнику, в школе бегавшему к тебе на свидания.

– Но тогда ты еще не был священником, – замечает Саманта.

Оба сидят на задней скамье в церкви Святого Финбарра.

– Хорошо; если захочешь исповедоваться, только скажи. Обещаю ничего никому не рассказывать. Кстати, это у нас обязательно.

– Я помню.

– Так зачем же ты захотела встретиться? Конечно, мне всегда приятно тебя видеть.

– А может такое быть, что у нас есть другие жизни?

– Вроде реинкарнации? Ты про католическую доктрину спрашиваешь или про что-то другое?

– Да я даже не знаю, как описать. Наверное, это не назовешь реинкарнацией. – Она хмурится. – Как ни скажи, все равно кажется полной чепухой.