– Да, – сказал Тефе, наклоняясь, чтобы пройти через низкую дверь.

– Сейчас священник уже не в лазарете, – не отставая от него, продолжил Форн и тоже наклонился. – Он вернулся в свою каюту и больше ее не покидал. Прислужники говорят, он роется в книгах и разговаривает сам с собой. Когда к нему обращаются, он кричит на прислужников и кидается всем, что попадет под руку, пока те не уйдут. Когда же они уходят, снова кричит и зовет их обратно.

Тефе хмыкнул, но ничего не ответил. Он уставился на свои ботинки, всецело поглощенный процессом перестановки ног.

Форн быстро шагнул вперед и преградил капитану дорогу. Тефе резко остановился и посмотрел на заместителя так, словно увидел его в первый раз.

– Капитан, со священником необходимо что-то решить, – сказал Форн.

– Со священником нечего решать, – ответил Тефе.

– Он сошел с ума, капитан.

Тефе улыбнулся, но улыбка вышла отнюдь не веселой.

– Нет, Нил, – произнес Тефе. – Он не сошел с ума. Он утратил веру. Священник, потерявший веру, – с этим нам ничего поделать нельзя, его нам не вылечить.

Тефе попытался пройти мимо Форна, но тот не сходил с места, рискуя навлечь на себя гнев капитана.

– Священник нам необходим, – сказал Форн. – Он проводит обряды подчинения бога. А улететь отсюда мы обязаны. Нам приказали вернуться на Зов Епархии, как только выполним задание. Если мы здесь задержимся, можем обнаружить расположение планеты. Мы уже потеряли слишком много времени.

– Пусть обряд проведет один из прислужников.

– Не получится. Священник их не обучал.

– Но прислужники всегда ему помогали. – Тефе посмотрел на старшего помощника так, словно это было очевидно даже младенцу.

– Свою часть обряда они знают достаточно хорошо, – признал Форн. – Но священник не обучал их своей работе. Похоже, Эндсо верил, что прислужников надо использовать, но не обучать. И дело не только в этом, капитан. Даже если бы кто-то из прислужников взял его книги и произнес нужные слова, ритуал подчинения может проводить лишь священник. Вы не хуже меня знаете, что прислужника не посвятить в сан без одобрения его священника. Или же прислужник может стать священником вследствие смерти предшественника. Наш священник жив, но не может дать одобрение.

– Я уже сказал, что мы ничем не можем помочь Эндсо, – повторил Тефе.

– Капитан, я не согласен, – с некоторым нажимом возразил Форн. – Да, Эндсо утратил веру. Но, кроме того, у него помутился рассудок. Прежде чем браться за его веру, нужно помочь рассудку. Если мы сумеем привести его в чувство, возможно, этого будет достаточно, чтобы он дал согласие посвятить прислужника.

– И что ты предлагаешь, Нил? – помолчав, спросил Тефе.

– Пусть им займется воробьиха, – предложил Форн.

Тефе скривился в усмешке, чуть ли не презрительной.

– Ты сам знаешь, что священник этого не вынесет, – сказал он. – Если силой приволочь его в Воробьятник, он лишь глубже впадет в беспамятство. И не приведи господь Шелли даже прикоснуться к священнику! Для него это будет пострашнее раскаленной сковороды.

– Но нужно предпринять хоть что-нибудь! – воскликнул Форн, заставив Тефе вздрогнуть.

За все то время, что они служили бок о бок, старший помощник ни разу не повысил на капитана голос.

Форн и сам вздрогнул; старший помощник посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что никто больше его не слышал, а затем придвинулся к Тефе.