– Привет, Пэми.

На лице Пэми мелькнуло испуганное выражение.

– Привет, Раш, – ответила она голосом, исполненным покорности судьбе.

Аннаниил

Итак, брат Раш вернулся.

Впрочем, не беда. События уже развиваются, и он не в силах им помешать. Моя странная группа из пяти человек непременно проникнет на станцию Грин-Медоу-III. В этом я всецело полагаюсь на Фрэнка. У каждого из пятерых свои цели, и цели эти объединяют наших героев в сплоченный коллектив, который просуществует достаточно долго, чтобы успеть воплотить мой замысел.

Проникнув в помещение станции, пять человек предъявят свои требования, которые не найдут должного понимания. Причиной тому послужат отнюдь не смелость или несгибаемая воля властей, а скорее неразбериха, эгоизм и отсутствие профессионализма. Ответственность за происходящее будет возложена на многочисленные частные корпорации, общественные организации и даже комиссии конгресса. Участники событий разделятся на тех, кто побоится что-то предпринять, и тех, кто испугается упустить свой шанс в случае успеха. Раскол в обществе, столкновения мнений и прочие прелести общественной жизни помешают Фрэнку получить свои деньги, а безразличие и равнодушие населения в зародыше подавят все потуги донести пропагандистские призывы до сознания масс.

Рано или поздно – скорее рано – Фрэнк и его товарищи начнут осознавать чудовищность совершенного ими преступления и безнадежность своего положения.

И выполнят поставленную перед ними задачу.

33

Появление «приятеля» Пэми вызвало всеобщее замешательство. Было совершенно ясно, что дружбой здесь и не пахнет, но Пэми явно тушевалась перед ним, не могла дать решительный отпор. В пришельце угадывались холодность, коварство и наглость, но он держал их под спудом, и угроза, читавшаяся в его облике, не обретала четких форм.

Фрэнк первым почувствовал опасность и отвел Пэми в сторону, чтобы та объяснила, что здесь происходит.

– Кто этот парень? – спросил он. – Твой сутенер? На кой черт он нам сдался?

– Глаза б мои его не видели, – ответила Пэми. – Но Раш, он… всегда получает то, что хочет. Впрочем, вам он не помешает.

– Он уже мешает мне, – сказал Фрэнк.

В этот миг Раш торопливо вошел в комнату и спросил:

– Эй! В чем дело?

С самого начала было ясно, что он останется обедать, хотя сам он не напрашивался и никто его не приглашал и не собирался приглашать. Тем не менее на столе оказались шесть приборов, Раш занял место подальше от Пэми и в продолжение трапезы непрестанно отпускал горячие похвалы кулинарному искусству Марии-Елены и задавал вопросы, изрядно смущавшие присутствующих.

В сущности, это был самый настоящий допрос, хотя никто не понимал, в чем его цель. На вопросы Раша было трудно отвечать, потому что его высказывания изобиловали предположениями, для которых не было ни малейших оснований.

– Вы кого-то ждете? Кто-то должен прийти? – спросил он.

– Кто, например? – уточнил Фрэнк.

– Не знаю, – ответил Раш, пожимая плечами, придавая своему хищному лицу беззаботное невинное выражение и делая вид, будто ответ нимало его не интересует. – Кто-то, кто должен сказать вам, куда ехать дальше и что делать, – добавил он.

Григорий улыбнулся Рашу, не разжимая губ, и сказал:

– Нам никто не указывает, куда ехать. Мы сами знаем, куда нам идти, а кое-кто из нас – и что делать. Мы совершенно свободны.

– Значит, вам известна ваша цель? И где же это, Грегор? – с любопытством спросил Раш. Создавалось впечатление, будто он не в силах сложить губы таким образом, чтобы правильно и полностью произнести имя «Григорий».