|
- Печаль королевы. - Кончина отца ее Станислава Лещинского. - Лотарингия присоединяется к Франции. - Смерть королевы. - Кончина некоторых важных лиц. - Две партии при дворе. - Герцоги Шуазель и д'Егильон. Смерть маркизы Помпадур, как мы сказали, не произвела большого впечатления на Людовика XV. Как бы мы ни привыкли к какому-нибудь игу, но бывают минуты, в которые это иго становится для нас тягостным, и потому Людовик XV считал себя как бы человеком, которому возвратили свободу. Притом с некоторого времени Помпадур имела в политике и в религии влияния больше, нежели сколько Людовику XV следовало допускать иметь ей. В политике она вовлекла его в союз с Австрией, к которой он с юных лет питал отвращение; а в религии она заставила его изгнать иезуитов, к которым он питал благорасположение. Сверх того, маркиза Помпадур, будучи всегда в несогласии с дофином и принцессами, была всегдашней причиной семейного раздора. Итак, хотя смерть ее лишила Людовика XV привычек, которые были ему приятны, зато жизнь ее возмущала спокойствие, которое было для него так необходимо. Принимая все это в соображение, Людовик XV в глубине своего сердца, по всей вероятности, не был недоволен, что освободился от своей фаворитки. К несчастью, смерть водворилась при дворе Франции и не скоро хотела из него удалиться; ей нужны были многие и знаменитейшие жертвы. С конца 1760 года дофин замечал, что здоровье его изменяется; часто людям из ближайшего окружения, каковы были Ришелье, де Мюй, де ла Вогюйон, он говорил, что предчувствует свою кончину. Иностранцам же и прочим придворным особам он объяснял причину своего расслабления и бледности лица простудой, которую почувствовал во время путешествия в Компьен, вследствие чего он будто бы получил боль в груди, от которой страдал все более и более; но друзьям своим, людям, ему преданным, тем, жизнь которых была в соприкосновении с его жизнью, он откровенно признавался, что считает себя отравленным медленным ядом. К началу декабря он почувствовал себя хуже и однажды, проведя нехорошо ночь, послал за своим лейб-медиком. Несколько усердных друзей окружили принца. Первым делом призванного лейб-медика было пощупать пульс больного. Признаки болезни были важны, потому что лейб-медик вдруг побледнел, как бы от испуга. Принц заметил его беспокойство и, взяв его за руку, тихо сказал ему: - Любезный ла Брэйль, не будем никого пугать. И он действительно увел медика в соседнюю комнату, чтоб скрыть, сколько это было возможно, от окружающих опасность того положения, в котором он находился. С этого времени дофин не имел более надежды, и окружавшие его должны были приготовиться к его смерти. Дофин имел первой своей женой молодую принцессу испанскую, истинную севильскую розу, образ которой он долго носил еще в своем сердце, несмотря на то что вступил после смерти ее во второй брак. По этому второму браку дофин получил в супруги вместо брюнетки Марии-Терезии блондинку - принцессу Саксонскую, и нужны были вся любовь, вся кротость, вся привязанность сей последней, чтоб занять в сердце принца место первой его супруги. Только в то время, когда уже смерть грозила ему, принц мог отдать справедливость этому ангелу, которого Бог послал ему и который не оставлял его ни днем ни ночью; она постоянно стояла склоня голову у его постели, и свежее ее дыхание смешивалось с лихорадочным дыханием больного; устранив всякую помощь посторонних, она сделалась верной сиделкой своего мужа, который тщетно умолял ее удалиться от вредных миазмов его продолжительной и неразгаданной болезни. Только для нее, только для некоторых особ своей фамилии дофину жаль было расстаться с жизнью. |
