|
Удивившись такому затруднению, Арман отправился к герцогу д'Аману, в присутствии которого король оказал ему эту милость, и рассказал ему о случившемся с ним. Обер-камергер с важностью выслушал его, потом, когда он кончил, сказал ему: - Вы невежа! - Как, невежа, милостивый государь? - вскричал Арман. - Да, сударь; знайте, что один я, как обер-камергер, должен назначить вам пенсию; а то, что вам сказал король, все равно что ничего! Арман поклонился, вышел и побежал к своим товарищам, чтоб попросить у них совета. Они присоветовали Арману довести до сведения короля о том, что с ним случилось. Арман послушался этого совета, и Людовик XV узнал обо всем. - Ах, Боже мой, - сказал король, - это истина, как Евангелие, что я назначил ему пенсию; но это уже более меня не касается; пусть он ведается с д'Аманом. По этому ответу Арман ясно видел, что ему надобно было проститься с сотней пистолей пенсии. И действительно, так прошло много лет, и только уже впоследствии, чрез девицу Клерон, которая, пользуясь благосклонностью обер-камергера, заставила его дать ратификацию королевского слова, бедный Арман увидел свое имя внесенным в вожделенный список королевских пенсионеров, или, лучше сказать, в список пенсионеров обер-камергера д'Амана. У короля было много камердинеров, так называемых камердинеров-часовщиков, и по принятому правилу старший из них получал шестьсот ливров пенсии. По смерти этого старшего Людовик XV сказал сделавшемуся старшим между ними по имени Пельтье: - Пельтье, теперь вы будете получать пенсию. Пельтье, зная все обычаи двора и наученный примером Армана, история которого была всем известна, не полагаясь на слова короля, отправился к своему ближайшему начальнику - обер-камергеру герцогу д'Аману просить его соизволения на этот пенсион, который был уже назначен королем. Герцог приказал немедленно написать к министру д'Амело, который отвечал, что он немедленно представит эту просьбу королю и прикажет изготовить указ. Пельтье имел на своей стороне министра, короля и герцога д'Амана; имея такую могущественную опору, он думал, что ему надобно только протянуть руку, чтоб получить свой пенсион. Но Пельтье ошибся; он забыл еще одно могущественное лицо: эта могущественная особа был г. Лешевен, главный производитель дел при королевском доме. Пельтье ждет указа, а между тем указ не изготовлен. Проходит год, и бедный Пельтье не получил еще и одного экю из этих шестисот ливров. Он снова идет к обер-камергеру, который снова пишет к министру, но министр не смеет противоречить своему производителю дел, к которому быть снисходительным имеет какие-то побудительные причины; проходит еще год, и Пельтье решился кончить тем, с чего должен бы был начать, т.е. сделать визит правителю дел. Лешевен, тронутый этим, делает Пельтье наставление касательно иерархии властей и наконец, спустя двадцать семь месяцев после слова, данного королем, изготовляет указ о его пенсии. Буаскальо, хирург королевской армии, представляет его величеству записку со счетом, в которой просит об уплате некоторых сумм, которые казна на законном основании давно уже ему была должна. Король, удивляясь, что эти суммы до сих пор еще не уплачены ему, пишет собственноручно внизу этой записки: "Мой контролер прикажет уплатить в течение месяца сумму, означенную в этой записке, хирургу Буаскальо, которому действительно она причитается и которому она необходимо нужна. Людовик". Хирург, имея в руках это повеление, отправляется в главный контроль, с трудом пробирается к аббату Терре, представляет ему свой счет, подписанный рукою короля, и с полной уверенностью ожидает себе уплаты. |
