Мы обсудили эту проблему с Тайебом, и он особенно тщательно изучил стратиграфию оврага, чтобы посмотреть, нет ли там следов внезапного наводнения. Он пришел к выводу, что все кости относятся к одному слою, почти целиком состоящему из мелкодисперсной глины. Слой был тонким и, судя по этому, мог сформироваться в результате какого-то одномоментного события. Но консистенция глины противоречила гипотезе о наводнении. Быстро бегущие потоки увлекают частицы более крупных размеров. По мнению Тайеба, в действительности могло произойти следующее: кости, грязь, песок — все это было принесено стремительным течением к краю озера или в другое более спокойное и открытое место, где кости опустились на дно и постепенно покрылись мелким осадочным материалом. Тайеб подчеркивал, что при всей логичности его гипотеза по сути недоказуема. Изучение отложений, вулканических явлений, сбросовой деятельности и т. п. может доставлять массу сведений, но все же методы геологии еще не настолько совершенны, чтобы можно было восстановить картину событий, происшедших за один день три миллиона лет назад. Самым сильным доводом в пользу «гипотезы об утоплении», продолжал Тайеб, служит факт отсутствия ископаемых костей животных. Очевидно, животные не часто посещали овраг, заселенный гоминидами, и поэтому избежали катастрофы. К тому времени, когда они вновь появились в этой местности, гоминиды уже были занесены слоем глины. То, что животные все-таки вернулись, подтверждали их многочисленные остатки (знакомый «фон»!) в слоях, расположенных над глиной в участке 333.

Это было все, что мог сказать Тайеб. Почему гоминиды сосредоточились в одном месте, оставалось загадкой. Чтобы узнать точные размеры группы, нужно было дождаться результатов анализа всех костных остатков, а также провести раскопки на склоне холма. Я был уверен, что мы обнаружим в глубине другие кости, гораздо лучшей сохранности. Я надеялся найти еще одну Люси, может быть в более полном комплекте, чем предыдущая. Я хотел бы иметь череп взрослой особи лучше того, какой был у Люси. А самое главное, я попросту рассчитывал найти как можно больше костей, чтобы получить хорошую выборку. В этом-то и состояла истинная ценность участка 333. Здесь были кости, принадлежавшие существам разного пола и возраста, что в своем роде не менее важно, чем драгоценная находка Люси. Люси уникальна, с этим никто не спорит, Она возникла из мрака небытия, как бы озаренная на мгновение вспышкой молнии. Мы многое узнали о Люси за это мгновение — почти увидели ее всю целиком. Но разве мы сможем понять, что она такое, если не сумеем ни с чем сравнить? Типична ли она для. своего вида? Если да, то все ее сородичи должны быть очень небольшого роста. Нижняя челюсть у Люси странной V-образной формы. Очертание челюстей Алемайеху было иным. Принадлежат ли они другому виду? Может быть, они походят на челюсти и зубы особей, найденных на участке 333 и в шутку названных нами «первое семейство»? Прежде чем ответить на эти вопросы, нужно было изучить сами кости — целую груду костей, которые нуждались в очистке, сортировке, описании и, наконец, интерпретации. На эту работу должно было уйти несколько лет.

В декабре 1975 года закончился третий полевой сезон в Хадаре. Тайеб и его коллеги возвращались во Францию, чтобы зимой заняться классификацией костей млекопитающих, пыльцевым анализом и геологическими исследованиями. Аронсон и Уолтер отправились в Кливленд, нагруженные образцами вулканических пород. Я вместе с «первым семейством» поехал в Аддис-Абебу, чтобы получить для него выездную визу.