Роберт Брум

(Находка — парантроп, 1938)

Когда Брум обнаружил в Кромдрае (Южная Африка) вторую разновидность австралопитековых, он посчитал, что она достаточно отличается от предыдущей, чтобы быть выделенной в новый род Ныне парантропа относят к массивным австралопитекам, ведущим свое происхождение от Australopithecus africanus

Реймонд Дарт

(Находка — «Бэби из Таунга», 1924)

Возраст этой находки, который ее автор определил такой грандиозной цифрой, как миллион лет, а также крайняя примитивность черепа послужили причиной того, что многие ученые долго считали «бэби из Таунга» человекообразной обезьяной. На самом деле это был первый Australopithecus africanus — истинный гоминид, костные остатки которого позднее были найдены в большом количестве

Тейяр де Шарден имел в виду обычную манеру поведения Вудворда, выражавшую постоянную сосредоточенность и не допускавшую никакого юмора. В обыденной жизни он не мог позволить себе ничего легкомысленного. Вудворд происходил из простой семьи. Не совсем из бедняков, как Брум, но все-таки ему далеко было до высших слоев. Палеонтология открыла ему, так же как в свое время Гексли и другим юношам незнатного происхождения, но способным и честолюбивым, путь наверх. В обществе, вся структура которого препятствовала их продвижению, они получили редкую возможность проявить себя в новой науке, всплыть в потоке свежих дарвиновских идей и оставаться на виду благодаря вниманию общественности и научным спорам. Разве не удивительно, что трое из них — Вудворд, Кизс и Эллиот Смит — были возведены в рыцарское достоинство?

Такого рода признания добиться нелегко. Конкуренция между способными молодыми людьми была иногда очень острой. Чтобы сделать карьеру, нужно было иметь блестящие способности и недюжинное упорство. Подобно Гексли, Вудворд завоевывал премии, сыпал научными статьями и в 1901 году, в возрасте 37 лет, получил пост хранителя Британского музея. Он был настолько поглощен своей работой, что, казалось, забывал о существовании остального мира и не замечал, что творится вокруг него. Однажды, когда Вудворд шел по музею, по обыкновению задумавшись и опустив голову вниз, он со всего маху налетел на экспозиционный шкаф, упал и сломал ногу. Он не разрешил позвать врача, сделал все необходимое сам и остался хромым на всю жизнь. Вскоре нечто подобное повторилось: на этот раз Вудворд сломал руку.

Несмотря на все это, Вудворд был превосходным палеонтологом, В апогее своей научной карьеры он считался крупнейшим в мире специалистом по ископаемым рыбам. Однако в области черепов гоминид он не был большим авторитетом. Здесь он уступал Кизсу.

Когда дело дошло до реконструкции пилтдаунского черепа, между Кизсом и Вудвордом возникли разногласия. Использовав найденные Доусоном фрагменты, которые составили почти всю левую половину черепа, Кизс по тем же размерам воссоздал правую половину. Вудворд же, считая, что у человека с развитым мозгом левое полушарие преобладает над правым, сделал несколько иную реконструкцию пилтдаунского черепа, емкость которого получилась значительно меньше, чем в реконструкции Кизса. Таким образом, он подверг сомнению компетентность Кизса в вопросах реставрации краниологического материала. Кизс использовал брошенный ему вызов для эффектной саморекламы. Он разбил на куски череп современного человека, предварительно измерив его емкость, а затем воссоздал заново. При повторном измерении емкость всего на три-четыре кубических сантиметра отличалась от первоначальной. Кизс выиграл спор, но эта мелкая стычка нисколько не нарушила царившего в британской антропологии радостного оживления: наконец-то в Англии появился свой череп, по меньшей мере равноценный французским и немецким находкам — более древний и в то же время более «человеческий», — против этого сочетания никто не мог устоять.