У Этти оставалась последние воротца. Годфри Эпплтон тем временем подошёл к брату:

– Как же не изволишь. Маленькая дикарка не на шутку разошлась, Баркли.

Этти замахнулась – шар прошёл точно через последние воротца.

Мисс Ардмор вздрогнула – её воспитанница издала дикий вопль:

– Я сделала это!

– Сейчас начнётся, – заметил Баркли.

Этти забила шар в последние воротца с другой стороны и получила ещё два дополнительных удара (по правилам Бар-Харбора). После первого её шар оказался в ярдах трёх-четырёх от шара герцога.

– Боже мой! – Он притворно схватился за грудь. – Жестокосердая девица! Она гонится за мной!

– Я не девица, – сквозь зубы пробормотала Этти. Она провела свой шар через ближние к ней воротца, заработав тем самым ещё один дополнительный удар.

Девочка подняла свой шар, поставила его рядом с шаром герцога и занесла молоток.

– Подожди минуточку! Ты что, собираешься крокировать меня? – запротестовал герцог.

– Вот именно, – с прохладцей в голосе кивнула Этти.

– Снова правила Бар-Харбора?

– Нет, это правила Глэдрока, – с этими словами она отправила шар герцога «на тот свет». – Смертельный удар!

Этти подняла молоток над головой и исполнила победный танец.

– Какой специфический ребёнок, – прошептал герцог, наклонившись к Люси.

Люси рассмеялась и потянула с головы шляпку – ей вдруг стало очень жарко.

– Я думаю, она замечательная.

Этти продолжала торжествовать, когда несколько бледно-красных локонов рассыпались по плечам Люси, выбившись из высокого пучка, сооружённого миссис Сноу. Этти ошарашенно моргнула. До чего же она похожа на Ханну. Волосы немного светлее, и нос более острый. Но глаза такие же – ярко-зелёные. Этти догадалась, что не замечала этого из-за шляпки, поля которой прикрывали лицо Люси и бросали на него тень. В тот же самый момент кое-кто ещё обратил внимание на молодую особу, обмахивающуюся широкополой шляпой. Кувшин громко стукнул о десертный столик.

– О боже, я такая неуклюжая! – пробормотала Ханна, пытаясь как можно быстрее навести порядок.

– Не переживай, – шепнула ей Флорри, другая служанка.

– Мисс Блечли оторвёт мне голову! Посмотри, я испортила безе.

– Всего парочку, – продолжила успокаивать её Флорри. – Сбегай на кухню и принеси ещё да захвати полотенце – протереть, что разлилось. Посмотри, ты даже ничего не разбила.

– Ума не приложу, как это произошло, – пробормотала Ханна.

– Я заметила, ты раскраснелась. Из-за жары, наверное.

– Да, наверное.

– Когда пойдёшь на кухню, выпей чего-нибудь холодненького и умойся – сразу полегчает.

Ханна помчалась прочь. Недалеко от входа на кухню она остановилась, чтобы отдышаться, потрясённая. Такого она просто не ожидала. Когда та девушка сняла шляпку, Ханна сразу поняла, что это ОНА. И что её сестра наконец-то проявилась.

Проходя через французскую дверь, Ханна мельком взглянула на арфу, притягивавшую её с тех самых пор, как она начала служить у Хоули. Её изогнутая позолоченная рама напоминала крыло, открытое для полёта, своего рода музыкальное воплощение ангела. Именно в музыкальной комнате бостонского дома Хоули на Бикон-Хилл она первый раз увидела Стэнниша, приехавшего писать портрет трёх дочерей хозяев. Ханна умела играть на арфе, хотя никогда не училась этому.