Хороший план. И брюхом на клинки лезть не нужно.

Сказано — сделано.

Однако минут через десять пришлось прерваться. За воротами послышался топот. И кто-то заколотил в створки со всей дури. Минута. Другая. И над сплошным забором показалась первая голова казака.

Бах!

Дмитрий с такой дистанции из штуцера не промахнулся. Голова разлетелась как спелая тыква.

С той стороны затихли.

Минуты две спустя с дальнего края забора аккуратно выплыла еще одна голова с чубом.

Бах!

И ее постигла та же участь.

Вновь затихли. Разве что бегали туда-сюда. Явно готовились к чему-то.

Дмитрию это совсем не понравилось. Он оттянул своих людей на первый этаж терема. Заблокировал дверь. Подпер баррикаду, идущую на верхние этажи, со своей стороны. И приготовился к отражению общей атаки. Великого ума не требовалось, чтобы понять — лестницы ищут, чтобы махом перевалить и взять в сабли. Судя по топоту, там десятка три человек или четыре. Может, больше.

— Вот и все, — тихо произнес Дмитрий, усмехнувшись. — Повоевали. — А потом громко: — Эй, люд лихой!

— Чего тебе? — ответили ему спустя довольно долгую паузу из-за забора.

— Сколько эти христопродавцы вам дали?

— Хочешь дать больше? — со смешком поинтересовался тот же голос.

— А может, один на один кто со мной? А? А потом по домам?

— Мы уже знаем, что ты хорошо железом машешь. Тут разве что пятеро на одного.

— По очереди? — нервно хохотнул Дмитрий.

— Пожить хочешь? — поинтересовался с той стороны новый голос.

— Да куда мне, — фыркнул Дмитрий. — Не вы — так кто другой. У меня теперь каждая кочка во враги метит. Кто зипун с меня содрать хочет, кто — кровь пустить. Такие долго не живут!

— А чего отказался народ подымать? — после долгой паузы с той стороны спросил уже третий голос. Хриплый до такой степени, будто наждачкой по ушам гуляли.

— Ради чего? Ради этих жирных задниц?

— Так венец же царский наденут! — воскликнул какой-то молодой парень. — Люд тебя поддержит! Казаки поддержат!

— Святая простота! — воскликнул Дмитрий. — Словно дети, ей-богу! При чем тут люд да казаки? Кто воду мутит? Кто выгоду великую для своей мошны замыслил? Вон даже вас мерзость всякая нанимает. Неужто не понимаете? Или и правда хотите всю Россию в крови утопить? Чтобы брат на брата? Отец на сына? Вперед! Только крест снимите! Не позорьте! А я так не могу. Лучше самому сдохнуть!

Наступила тишина.

С той стороны напряженно перешептывались. Не понравился им ответ.

Как бы там дело обернулось, не ясно. Однако спустя минуту на всю улицу разнеслось истошное:

— Стрельцы!

Потом десятка два выстрелов. И топот множества ног и копыт. Крики. Удары клинков.

Минуты через две в ворота громко постучались.

— Откройте! Именем государя! Откройте!

Дмитрий кивнул ближайшему немцу и тот, убрав оружие, вылез через окно и, разблокировав, раскрыл ворота. За ними стояли стрельцы. Много. Очень много. С полсотни только проглядывалось. А, судя по шуму, там и две сотни не удивят.

— Чего надо? — крикнул Дмитрий, подождав, пока его немец отойдет с линии огня. Наемники, очевидно, со стрельцами воевать не стали бы. Но те могли. Сам же он встал в окне в полный рост, чтобы его видели.

— Государь приказал задержать тебя, твоих людей и англичан, коли живых застану, — произнес незнакомец в довольно дорогом «окладе».

— Кто таков?

— Окольничий Иван Иванович Годунов.