– Эту версию надо прорабатывать, но могут быть и другие, – заявил Псурцев. – Ты моей интуиции поверь, Опичко, и опыту. Следы следами, а искать надо и в другом месте. Друзей и недругов у Хмиза было много. Всех их следует просеять. Через мелкое сито. Не поделили что-нибудь торгаши, запутались в своих махинациях, вот и закономерный конец. Мой тебе приказ такой, Опичко: завтра поедешь на базу людей порасспрашивать, может, кто угрожал Хмизу.

Капитан немного помялся и осмелился возразить:

– Но ведь, товарищ полковник, из пистолета стреляли. Вряд ли у торгашей есть оружие. Бандитом тут пахнет.

– Сейчас у торгашей можно найти все, потому что деньги у них есть, а за деньги роту солдат вооружить можно. Разве не так?

– Так, – опустил глаза Опичко, – деньги – всему голова.

– Вот именно! – поднял указательный палец Псурцев. – Из-за денег все это и произошло. Скорее всего не поделили прибыль…

– Вот и мне так кажется.

– Конечно, не поделили. Вот тебе, Опичко, и еще один ориентир для поиска…

– Та-ак… – сказал Сохань, узнав, что утром дежурному по городскому управлению милиции звонила какая-то девушка. Назвалась Светланой. Она заявила, что Степан Святославович Хмиз исчез вчера вечером – выехал по делам на час и не вернулся. – Так-так, – повторил. – Что же это за девушка?

– Сказала, что нареченная Хмиза, – объяснил дежурный. – Звонила из его квартиры.

Сохань заглянул к прокурору, взял ордер на обыск, и через несколько минут машина с опергруппой стояла у девятиэтажного дома, на втором этаже которого жил Хмиз.

Дворничиха быстро собрала понятых, и Сохань позвонил в обитые белым дерматином двери. Открыла красивая девушка, Сохань даже удивился, что есть такие на свете – ее красоту даже не портили распухшие и покрасневшие от слез глаза. Тревога читалась на ее личике.

– Что? – спросила девушка и отступила в прихожую. Увидев людей в милицейской форме, догадалась, что произошло что-то страшное, сжала виски ладонями и побледнела.

«Правильно говорят, – подумал Сохань, – стала белая как мел».

Девушка пошатнулась, Сохань поддержал ее за локоть, и вовремя, ибо чуть не потеряла сознание, прислонилась к нему.

– Что со Степаном? – спросила девушка.

– Воды, – попросил Сохань дворничиху.

Та метнулась в кухню, принесла стакан, Сохань заставил девушку сделать глоток-другой… Глаза ее ожили, и пунцовые пятна выступили на щеках.

Сохань провел девушку в комнату, посадил на диван. Сам примостился на пуфик напротив.

– Что со Степаном? – повторила вопрос девушка. Глаза ее округлились, сделались темными – она сжала губы и тревожно уставилась на Соханя.

– Случилось несчастье… – осторожно начал следователь. – Вы только не волнуйтесь…

– Неужели Степан погиб? Не может быть! – вырвалось у девушки.

– Не нужно… не нужно… не нужно, прошу вас, успокойтесь… Не нужно.

– Погиб?.. Степа?.. – Светлана, очевидно, все еще не могла поверить в это. – Но как? Каким образом?

Сохань дал ей еще раз глотнуть воды. Увидев, что девушка пришла в себя, сказал:

– Ну вот, стало лучше. Я понимаю ваше состояние, но что поделаешь; так уж случилось… Представьтесь, пожалуйста, кто вы?

– Мы со Степаном… – Девушка отняла руки от лица, вытерла щеки тыльной стороной.