– Нужен ты мне! – Любчик наморщила носик, но смотрела лукаво, и полковник легонько пошлепал ее по щеке.

– Завтра, – сказал, – я позвоню, так как завтра совещание работников легкой промышленности и Белоштана там ткнут мордой в дерьмо.

– Неужели? – испугалась Любчик. – Наша фабрика награждена переходящим знаменем.

– Этим знаменем нынче только… – Псурцев сделал выразительный жест. – Сейчас хозрасчет, главное – деньги!

– Жора о деньгах все время и думает.

– О своих. А об общественных? Вот не выберут его директором, что будем делать?

– Начальство прикажет – выберут. Как Кирилл Семенович велит, так и будет.

– Теперь и Пирию не сладко.

– А кому, сладко? – всплеснула руками Любчик. – Жора совсем осунулся…

«Сладко тебе, – подумал Псурцев, – и будет так, пока Белоштан на орбите будет крутиться. Конечно, денег ему до могилы хватит, а вот мне, Псурцеву, еще годик на Белоштановых харчах побыть не мешало бы. А там можно и на заслуженную пенсию. Дачка под лесом уже есть, смородина и крыжовник растут, машина бегает – не жизнь, а сплошное удовольствие».

– На твоих харчах не осунешься, – возразил Любчику Псурцев. Он попробовал ущипнуть Любчика, женщина ойкнула, но не громко, потому что щелкнул замок и в дверях появился Георгий Васильевич. Пристально посмотрел на Любчика и Псурцева, но не заметил ничего подозрительного – морщинки на лице разгладились, лицо сделалось умиротворенным: так бывает с человеком, который, оказавшись в семейном уюте, сразу забывает о житейских невзгодах.

– Сооруди нам, Любчик, легкую закуску, – приказал. – И поджарь бифштексы. А то время обеденное, сам бог велел… А мы пока с Леонидом Игнатовичем поболтаем.

Он первый прошел в гостиную, достал из бара две бутылки, поставил на столик.

– Я глотну коньячка, – потянулся к бутылке полковник.

Белоштан налил ему, постоял, прижав бутылку к груди, налил себе и опорожнил рюмку.

– Пусть виски хлещут американцы, – сказал. – По мне, так «Белая лошадь» самогоном пахнет. Хотя иногда со льдом – совсем другой вкус…

– Хороший коньяк виноградом пахнет, – Псурцев, довольный, улыбнулся. – И еще немного розой.

Белоштан ногою оттолкнул столик и плюхнулся в кресло.

– Ну, что у тебя? – спросил как бы небрежно, но глаза глядели настороженно.

– Сегодня утром арестовали Филю-прыща.

– Ну и что?

– Но ты ведь не знаешь!.. Типа, какой взял на себя Хмиза.

Черты лица у Белоштана заострились.

– Как ты допустил?!

– Убийства ведет прокуратура. А там следователь оказался толковый: сразу на Филю вышел.

Белоштан подергал себя за кончик носа, что означало крайнюю степень раздражения.

– А ты!.. – закричал. – Кто начальник милиции – я или ты? Зажрались, в кабинетах засиделись, простого дела организовать не в состоянии.

– Я же объясняю: убийство ведет прокуратура…

– Ты что, Гусаку позвонить не можешь?

– А что я ему скажу? Что Хмиза мы с тобой решили убрать? Еще Пирия пристегнем? И чтоб прокурор Города закрыл дело? Но это сейчас и от прокурора зависит…

Белоштан уже пришел в себя. Спросил:

– Что знает этот Филя-прыщ? Ты, кажется, так назвал его?

– Так… Ничего он не знает.