– Скажу, начальник. У меня на Микитайло у самого руки чешутся. Но не забудьте – через две недели…

– Выйдешь, Горбунов, в райотделе протокол перепишут, я прикажу.

– Все сделаем, как велели, начальник!

Горбунов ушел, и в комнату заглянул Макуха. Тревожные огоньки светились в его глазах.

– Все в порядке, Макуха, – сказал Псурцев. – Я тобой доволен. Буду ставить вопрос о присвоении тебе капитанского звания.

– Рад стараться, товарищ полковник! – вытянулся Макуха. – Видите, у нас порядок!

– Полный порядок, – подтвердил Псурцев, потому что и сам придерживался такой мысли.

– И откуда только такие берутся? – полушутя-полусерьезно спросил Фома Федорович, буравя Сидоренко сквозь очки пронизывающим взглядом.

– Из республиканской прокуратуры, – отшутился Иван Гаврилович.

– Наслышан о тебе, – сказал Фома Федорович. Снял очки и произнес утомленно: – Докладывай.

– Сколько у меня времени?

– А ты докладывай – посмотрим.

– Наша группа имела задание расследовать положение дел на трикотажной фабрике. В Верховный Совет пришло письмо, и прокурор республики дал указание проверить факты.

– Знаю.

– Работники республиканского управления БХСС во главе с подполковником Кирилюком установили факты злоупотребления на фабрике и особую причастность к ним директора Белоштана. Его арестовали, и ведется следствие.

– Могли бы посоветоваться со мной.

– Однако же, Фома Федорович, факты бесспорные и поразительные.

– Ты знаешь, кто я здесь? – Фома Федорович повертел очками. – Я – глава и отвечаю за все. За все – понятно? За тебя тоже, пока ты находишься на территории области.

– Я считал, что подчиняюсь прокурору республики.

– С одной стороны…

– Согласен, Фома Федорович. У Белоштана был левый цех по производству дефицитной трикотажной продукции. Он возглавлял целую шайку расхитителей государственной собственности – в компании с ним были заведующие промтоварными магазинами и другие работники.

– Конечно, были. Краденое надо было продать. На барахолку не понесешь же всю продукцию…

– Думаю, преступники оперировали весьма крупными суммами.

– Точнее.

– Скорее всего, сотнями миллионов.

– Откуда у Белоштана миллионы? Не преувеличиваешь?

– Приблизительные суммы убытков, понесенных государством, установит следствие. Точную цифру, наверное, выяснить не удастся.

Фома Федорович произнес как-то странно:

– Ну и проходимец этот Белоштан! Мы его на хозяйственную работу выдвинули – вот и отблагодарил!

– У Белоштана, наверное, были консультанты. И очень ловкие помощники и сообщники.

– Стыд какой! – произнес Фома Федорович. – Резонанс на всю республику. До сих пор за нами только мелкие дела числились – как у всех: квартирные кражи, хулиганство и подобное другое. Убийство считалось чрезвычайным происшествием. А здесь – кража в особо крупных размерах! К тому же выявленная не нами самими, а республиканскими органами!

– Мы не претендуем на лавры.

– Ты не претендуешь. А как быть мне? Мне прокуратуру и милицию на ковер вызывать надо. Как это так, на глазах у общества такие махинации делались!

– Преступники действовали точно.

– Не скажи – целый левый цех! Наша милиция сама могла Белоштана за руку схватить.