— Послушай, не так все страшно! — запротестовал я.

— Нет, страшно! — рявкнул рыцарь. — Тебя соблазнят или подкупят до того, как ты узришь свет новой зари!

У меня засосало под ложечкой, но я нашел в себе силы расправить плечи.

— Знаешь, я не суеверен, но и не дурак. Если я замечу, что мне грозит опасность, то спрячусь, а если спрятаться не удастся — стану драться, вот и все.

— Погибнуть в бою почетно, — согласился Жильбер. — Однако потерять жизнь понапрасну глупо.

Командир отряда кивнул.

— Уж если придется помереть, так с миром в душе. О нет, мы не отпустим тебя одного. Жильбер, поедешь с ним как защитник и опора.

Парень так глянул на рыцаря, словно тот ранил его.

— Но, мой предводитель! Как же я могу отказаться от славы, которую смогу обрести во время предстоящих нам испытаний!

— Я дал тебе приказ, — стальным голосом произнес командир.

Жильбер покраснел, медленно склонил голову, но спину держал прямо, непокорно.

— Не так уж это странно, как может показаться, — чуть более мягко проговорил командир. — Я видел сон. И во сне мне было дано понять, что этот человек — краеугольный камень. Вокруг него должны произойти великие события. Если он удержится на стезе добра, не сомневаюсь: он окажет большую помощь в низвержении злобной королевы и воцарении добра в Аллюстрии.

Жильбер перепугался не на шутку и бросил в мою сторону опасливый взгляд.

— Нечего на меня глазеть, — буркнул я. — Для меня это точно такая же новость.

— Во сне мне явился суровый мужчина в королевских одеждах с лицом, изборожденным шрамами, — продолжал главный рыцарь. — Поверх короны на нем была надета митра с изображением святых. И он поведал мне, что этот человек, Савл, станет тем рычагом, который перевернет позорный престол Аллюстрии. Вот так апостол Павел из орудия истребления первохристиан превратился в плуг, вспахавший языческую целину. — Рыцарь повернулся ко мне. — Наименовали тебя на редкость удачно.

Спорить с ним не хотелось, хотя метафоры произвели на меня неоднозначное впечатление.

— Но кто же был тот святой, что явился вам во сне?

Рыцарь покачал головой.

— Какой-то святой человек из тех времен, когда в Аллюстрии царствовала добродетель. Праведник, живший в скромности и благочестии и умерший в безвестности. Ведь не все святые прославлены и известны нам. Он же был из тех, о ком я никогда не слыхал. Однако лицо его не испускало сияния. Вероятно, он был не святой, а просто благочестивый человек.

Я сдвинул брови.

— А как вам знать — вдруг это переодетый демон?

Все, кто слышал мой вопрос, чуть не задохнулись от гнева. Командир с укором посмотрел на меня.

— Для того на мне и благодать Божья!

— О, прошу прощения, — смущенно пробормотал я. — Но даже пребывая в благодатном состоянии, можно поддаться искушению.

— Возможно, — неохотно проговорил рыцарь. — Однако у демона на митре не было бы медальонов с изображениями святых.

Я решил сдаться. Он был так уверен в своей правоте, что не мог допустить ни малейших сомнений.

— Но послушайте! Мне действительно не нужно никакого эскорта. У этого молодого человека полным-полно важных дел.

— Мои дела — это то, что мне прикажет мой предводитель, — дерзко выговорил юноша. — И если он говорит, что сопровождать тебя — это важнее нашей миссии, значит, он прав.