— Я — чужеземец, — объяснил я. — Ладно, пусть будет козел. — Тут я глянул на облизывавшегося тролля и добавил: — Жирный козел.

— Щас, — кивнул мальчишка. Через тридцать секунд он уже тащил самого здоровенного козлину, которого я когда-либо видел, а тот возмущенно мекал и все пытался мальчишку боднуть. Надо сказать, я козла нисколько не винил. Вели бы меня на съедение троллю, я бы небось тоже вырывался и пытался удрать.

Однако Унылик с этим делом управился быстро: сломал козлу хребет, тот жалобно мемекнул и тут же отправился к троллю в пасть. У пастушка побелела мордашка. Он отвернулся.

— Унылик! Иди к Савлу! — строго приказал я. А Жильберу сказал:

— Вперед.

Мы повернулись и пошли. Я оглянулся. Унылик следовал за нами, сосредоточенно жуя. Я поморщился и отвернулся.

— Кризис миновал. Неужели всякий раз, когда он проголодается, нам придется такое переживать?

— Ты что-нибудь придумаешь, — без тени сомнения заявил Жильбер. Хотелось бы мне так же крепко в это верить.

Разбивая на ночь лагерь, я не переставал следить за троллем. Несколько раз я ловил на себе его голодный взгляд. Вот вам и двойное заклятие!

— Сильно проголодался? Готов сожрать медведя?

Унылик кивнул, высунул кончик языка размером с полотенце, облизнулся.

— Ну, так пойди и поймай себе медведя, — сказал я. — Поймаешь — скушай.

Тролль послушно кивнул, вскочил на ноги и утопал за деревья.

Жильбер, раззявив рот, проводил его взглядом и обернулся ко мне.

— А он его найдет?

Я пожал плечами.

— Найдет или нет — у нас есть часик для того, чтобы спокойно соснуть...

Жильбер медленно, понимающе улыбнулся.

— Гениально, господин Савл! Ну, так давайте же быстрее поужинаем и уляжемся спать. Я первым подежурю.

Тут я понял, что устал как собака, и возражать не стал. Как только мы покончили с ужином, я завернулся в плащ, который Жильбер прихватил для меня — подарок от командира.

— Ты разве не помолишься перед сном? — оскорбленно поинтересовался Жильбер.

— Да нет, не буду, — ответил я, но тут же одумался. — Я медитирую перед тем, как отойти ко сну.

Лицо его просветлело. В тех краях, откуда он был родом, слово «медитировать» означало то же самое, что и «молиться». Юноша кивнул и стал смотреть по сторонам.

Ближе к полуночи он разбудил меня и сказал:

— Разбуди меня для третьей стражи.

Я поежился от холода и, встав на колени, огляделся по сторонам. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы в этой вселенной уже знали, что такое кофе. Может, без кофе — оно для здоровья полезнее, ко не все полезное приятно. Через пять минут Жильбер захрапел. Я слыхал о том, что солдаты это умеют.

Мало-помалу я стал соображать яснее и понял, чего недостает в лагере, — недоставало тролля. Мне стало веселее — может быть, победил медведь?

Надежда моя здорово окрепла шесть часов спустя, когда я стал расталкивать сквайра. Он проснулся мгновенно, вытаращился на звезды.

— Господин чародей! Ты должен был меня разбудить раньше! Я же две стражи проспал!

— Тебе шесть часов, и мне шесть, — сказал я. — Будет поровну.

И еще я решил, что следующую ночь стану дежурить первым.

— Однако рыцарю подобает уметь бодрствовать!

— Как насчет того, чтобы потолковать об этом завтра вечером? — предложил я.

Ни с того ни с сего Жильбер несказанно обрадовался.