О да, Шут подошёл к выполнению обещания со всем тщанием, как я не оторвала спинку кровати, не знаю. Когда он добрался до живота, я потерялась в наслаждении, изнывая от желания, жарко пульсировавшего в каждой клеточке тела, болезненно отдававшегося в груди и между ног. Я была в шаге от того, чтобы упрашивать прекратить и наконец уже приступить к главному. Казалось, просто не выдержу этого напряжения, и любое следующее прикосновение окажется последним, я стремительно полечу за грань, растворяясь в бесконечном удовольствии… Поцелуи медленно спускались ниже, и на коже словно выложили дорожку из угольков. Внутри всё замерло в нетерпеливом ожидании, я зажмурилась крепче, чуть выгнувшись навстречу, и послушно развела ноги. По бёдрам скользнули горячие ладони, я прикусила губу, затаив дыхание. Тихий смех, и ласки перешли дальше, но — нет, он точно издевается, невозможный мужчина! — хоть и очень близко от стратегически важного места, его не касались. М-мать, я больше не могу!

— Рееееен!.. — простонала, беспомощно всхлипнув. — П-пожалуйста…

— Что, моя хорошая? — жаркий шёпот и нежный поцелуй на внутренней стороне бедра.

— П-перестань дразнить!.. — снова стон, и плевать на гордость и прочий мусор. — Сделай уже, а…

— Ну, раз просишь, моя госпожа, — и такой довольный, что я чуть не пнула его, гремучая смесь раздражения и возбуждения хмельной волной ударила в голову.

— Рррррен!.. — прорычала я, чуть не сорвав к чертям повязку.

— Мммм, мне нравится, как ты произносишь моё имя, — нет, я точно сейчас что-нибудь с ним сделаю!

Мысль так и осталась мыслью, потому как язык Реана ласково погладил самую чувствительную точку, и по телу разбежались обжигающие змейки. А потом реальность помахала мне ручкой, и я опять осталась наедине с огненным морем удовольствия, теперь уже моего собственного, которое дарил мой непредсказуемый и такой родной Шут, его губы и руки. На его милость я сдалась с гораздо большим наслаждением, не боясь, что меня сломают и пойдут против моих желаний, и, пожалуй, впервые за очень долгое время хотелось не только брать, но и отдавать. Не только самой плавиться от смелых ласк, но и видеть, как мой мужчина млеет от моих прикосновений и поцелуев. Ну я ещё доберусь до Рена, а сейчас — пусть он главный. Я не против. Сладкое напряжение нарастало, лавина эмоций грозила накрыть с головой, с губ срывался лихорадочный шёпот:

— Да, да… Дааааа!..

Внутри словно сверхновая взорвалась, я рассыпалась по кусочкам, на несколько восхитительных мгновений потеряв себя окончательно, а потом медленно-медленно вернулась в реальность, ещё вздрагивая от бродивших отголосков только что пережитого удовольствия. По телу растекалась блаженная истома, но несмотря на это, я смутно ощущала — мало. Хочу ещё, того, что было у бассейна, хочу его целиком и полностью, всего… Императрица игриво хихикнула, я шикнула на неё — вот уж не хватало ещё в такую волшебную ночь отвлекаться на Карты. Вдруг я почувствовала, как Рен аккуратно обнял за талию, поднял, снял повязку и прижал к себе. Я тут же обвила руками шею, мурлыкнула на ухо:

— Спасиииибо…

Услышала тихое хмыканье, а потом глубокий, слегка охрипший голос:

— А я не шутил тогда, на охоте, Рами. Отшлёпаю же…

Сердце ёкнуло, я не удержалась от нервного смешка.