Да уж, теперь понятно, почему у него такие картины. Не удивлюсь, если рисовал их сей товарищ, предварительно простимулировав сознание чем-нибудь покрепче алкоголя.

— Может, изобразим поклонников творчества и подойдём познакомиться? — предложила я, наблюдая за парой. — Вполне естественно.

— Тогда молчи и улыбайся, говорить я буду, — со смешком согласился Рен. — По крайней мере, смогу поддержать разговор о технике рисования и прочих специфических вещах.

Логично. Хотя закрались сомнения: неужели Моргрис настолько разбирается в искусстве?.. Тогда придётся срочно запасаться знаниями, чтобы было, о чём разговаривать. Мы подошли, я нацепила на лицо вежливую улыбку, стараясь лишний раз не смотреть на шедевр на стене. Ну честно, голова начинала болеть от буйства красок. А Рен уже включил обаяние, очень натурально изобразив сдержанное восхищение встречей с художником:

— Добрый вечер, госпожа Рохфинн, господин Гардан, — он чуть склонил голову. — Я ваш давний поклонник и очень рад, что ваш талант наконец оценили.

Художник встрепенулся, заметно оживился и осмысленно посмотрел на Рена.

— О, благодарю, — говорил этот Арнотир быстро, глотая буквы. — Это всё госпожа Рохфинн, я и подумать не мог, что заинтересую её своим творчеством!

Я перевела взгляд на вдову. Она с едва заметным снисхождением глянула на художника, потом на Реана.

— У вас необычные картины, господин Гардан, и я уверена, вы найдёте своих ценителей, — и уже моему Шуту. — Простите, не припомню вас, вы кто?

— Алианд Крэстон, тоже рисую помаленьку, — представился он. — Моя муза, Ирэна.

Взгляд Моргрис остановился на мне. Я не опустила глаз, сохранив ту же вежливую улыбку. Вдова внимательно оглядела меня, потом кивнула.

— Очень приятно. Ваши работы можно где-нибудь посмотреть? — снова Рену.

— Можно, но я не думаю, что они заинтересуют кого-то, это увлечение, не более, — он небрежно махнул рукой.

— И всё-таки, — хотя голос женщины звучал мягко, в нём слышалась сталь.

Моргрис явно привыкла управлять людьми и к тому, что её просьбы исполнялись немедленно.

— Да, конечно, — Рен достал планшет и открыл свою страницу.

Пока госпожа Рохфинн и её протеже рассматривали творения Реана, я незаметно огляделась: гости всё так же бродили, переговариваясь, обсуждая, время от времени поглядывали на хозяйку галереи, но в общем, никаких подозрительных личностей не заметила. Предчувствие, не дававшее покоя весь день, подозрительно молчало, и это беспокоило больше, чем если бы появилась открытая опасность. Потому что не знаешь, чего ожидать и откуда.

— А вы что скажете о творчестве господина Гардана? — вопрос Моргрис выдернул из раздумий.

Рен и художник углубились в какие-то дебри, обсуждая технику, сыпали специфическими терминами, и, видимо, вдова разговор поддержать уже не могла.

— Необычно, — осторожно ответила я. — Но я предпочитаю более традиционные виды искусства, — надеюсь, не обидела.

Глаза Моргрис насмешливо блеснули, она покосилась на захваченных обсуждением Рена и Арнотира.

— Значит, вы здесь, только чтобы составить компанию вашему спутнику? — уточнила она.

Я кивнула.

— Мне не сложно, а ему приятно, — с улыбкой добавила. — Простите, если мы слишком навязчивы… — словно спохватившись, произнесла, отведя глаза.

— Нет, что вы. Приятно встретить хоть одного человека, который не лицемерит и не убеждает с фальшивым восторгом, что художник — гений, а его картины — шедевры, — заявление Моргрис повергло меня в изумление.