Изменить размер шрифта - +
 — Милорды Л'Августин и Бениччи! Переговорите друг с другом от имени этих господ, пока они, покинув мой зал, остынут. Граф Корво! Сэр Пестиллини! Немедленно покиньте зал! И не возвращайтесь сюда, покуда не помиритесь и не сможете сидеть за одним столом, не пытаясь убить друг друга.

Граф и рыцарь убрали мечи в ножны, поклонились королю, развернулись и зашагали к дверям. Стражники распахнули перед ними створки дверей и захлопнули, как только те вышли.

Л'Августин и Бениччи подошли друг к другу и приступили к переговорам. Остальные придворные, жужжа как потревоженный улей, возвращались к столу. Они обменивались замечаниями по поводу случившегося. Даже юная графиня, послужившая причиной драки, уселась за стол и присоединилась к общему разговору, сверкая глазками.

— Завтра на рассвете они будут драться на дуэли, — безапелляционно заявил канцлер. Он был взбудоражен не меньше остальных.

— Не сомневаюсь, — согласился король. — И исход поединка предрешен, если только у Пестиллини не найдется в загашнике какого-нибудь сюрприза. Корво — лучший фехтовальщик из молодых аристократов и уже победил на двух дуэлях.

— Да, двоих уложил насмерть, а еще четверых ранил. Но с вашим величеством ему не сравниться. Уж вы-то поискуснее будете в фехтовании, чем оба эти задиры.

— Может, так оно и есть, — дружелюбно проговорил Бонкорро. — Да только проверять неохота. И потом, короли не дерутся на дуэлях.

— А дворяне не вызывают на поединки королей, — заключил Ребозо. — Так разве для вас это не веская причина вести себя так, как вы только пожелаете?

— Нет, Ребозо. Пусть дворяне и не вызывают королей на поединки, зато они могут восстать против короля.

— О нет, ни один лорд на такое не осмелится!

— Один не осмелится, тут ты, пожалуй что, прав. Но они могут запросто объединиться — собраться по двое, по трое, десятками, если им покажется, что у них ко мне имеются такие претензии, которые не выскажешь в открытую: к примеру, совращение чьей-нибудь жены или дочери, или даже сестры или возлюбленной. Тогда я получу в награду гражданскую войну и буду наблюдать за тем, как рушатся все мои грандиозные планы, как провинции будут раздирать сражения. А процветание моей страны, которого я так долго добивался? Что будет с ним? Вот почему, Ребозо, я ни за что в жизни не стану искать расположения этой красотки графини, да и любой дамы-аристократки.

— Ну, уж у рыцаря подружку увести — это бы вы могли себе позволить. Какой рыцарь осмелится выступить против короля!

— Рыцарь, может, и не осмелится, а вот его господин, лорд — запросто!.. Что?

К креслу короля подошел слуга и что-то прошептал Бонкорро на ухо. Король довольно кивнул, слуга поклонился и удалился.

— Когда и где? — спросил канцлер.

— Завтра на рассвете, — ответил Бонкорро. — В Летнем парке, у Королевского павильона.

— Новое развлечение для ваших придворных, — пробормотал Ребозо. — Как предусмотрительно со стороны этих молодых людей!

— Верно. И если я узнал об их поединке, то очень скоро слух о нем распространится, и об этом будут знать все-все в этом зале. Около павильона полным-полно деревьев и кустов. За каждым из них — готов поспорить — завтра спрячется по десятку зевак.

— Все ваши придворные мужчины, — согласился канцлер.

— Ну, не все... Двое из троих — это вернее. Третий или напьется мертвецки, или поленится подняться в такую рань. Дамы тоже придут — не сомневаюсь, и графиня Корво первая. Она, конечно, прибежит «инкогнито»: наденет плащ с глухим капюшоном, напялит маску.

Быстрый переход