Впрочем, минута передышки сама по себе стоила дорого. Он сколько угодно мог строить безэмоционального железного человека — и перед Кириллом, и перед Леонидой, и даже перед самим собой — но рано или поздно всегда наступает расплата. Минута полного бессилия, когда невозможно собраться.

Заглянул Кузнецов.

— Аркадий, ты как? Леонида Георгиевна говорит, тебе с минуты на минуту наркоз давать будут.

— Прекрасно, — сказал Аркадий чуть ироничным тоном, тут же привычно собираясь. — Спасибо, что заглянул. У меня к тебе будет две просьбы… Нет, три. Во-первых, одолжи Кириллу мой телефон, тот, который весь зашифрованный. И учебник магии, если он захочет время скоротать. Думаю, теперь он для него более-менее безопасен.

— Ну, раз ты так говоришь.

— Во-вторых, Теплеева ведь сегодня дежурит?

— Да.

— Не возражаешь, если я ее займу личным дело? — дождавшись кивка, Аркадий продолжил: — Пусть возьмет мою карту и съездит в ювелирный на Проспекте Памяти, выберет подарки отряду Кирилла. Всем пятерым. И его матери тоже. Серьги, я думаю. Но если увидит нечто более уместное, пусть решит сама.

Из досье Теплеевой Аркадий помнил, что ее родители были ювелирами. Кроме того, эта молодая женщина умудрялась со вкусом одеваться даже в рамках очень строгих требований, предъявляемых к сотрудникам наружной охраны важных персон в Службе внутренней безопасности. Всегда приятно было посмотреть.

Василий Васильевич покачал головой.

— Поражаюсь, как ты всегда помнишь такие детали про всех — даже про моих ребят.

Аркадий хмыкнул.

— Когда информация соответствует наблюдениям, помнить ее не трудно… А вот когда не соответствует — другое дело. И об этом третья просьба. Уволь, пожалуйста, профайлера, который занимался психологическим портретом Кирилла Ураганова. Или переведи на какую-нибудь менее ответственную работу. Я второй раз по его милости сажусь в лужу. Да еще с каким плеском!

— Вы что же, поругаться умудрились? — удивился Василий Васильевич. — С чего бы?

— Вот и я думаю — с чего… У него обостренное чувство личной чести и патриотизма, которое сам он считает предельно рациональным. Учти это на будущее. А в его анкете отмечены нигилистические взгляды и отсутствие четко выраженной лояльности, кроме привязанности к матери. Откуда это?

— Скорее всего, из-за его демарша с комментарием на бой Девочек-Лошадок в Сети, — подумав, сказал Командор. — Я и сам удивился после АЭС, что это один и тот же мальчик. Плюс конфликт с отцом — это обычно тоже влияет.

— Значит, не в этом случае, — Аркадий поморщился. — Все-таки люди сложнее любых моделей. Он еще больше похож на меня, чем я думал.

— Вы совершенно разные, — хмыкнул Василий Васильевич. — Ручаюсь, проблема как раз возникла из-за того, что ты начал с ним говорить, как с самим собой в юности.

— Возможно, — задумчиво проговорил Аркадий. — Возможно… Я бы на его месте и в его возрасте метался в сомнениях, а он их как будто вовсе не испытывает. Мне следовало заметить раньше. Теряю хватку.

— Ну вот сейчас и обновишь. Если Кирилл прав.

— Он прав, — сказал Аркадий без малейших сомнений. — Меня беспокоит совсем другое. Но это — разговор завтрашнего дня.

* * *

1 Не показалось. Органы, извлеченные из тела до смерти донора, более жизнеспособны.

p.s.

Доктор Романова призывает облегчить ей работу и нажать сердечко.

Глава 3

Чтобы позвонить девочкам, я удалился в оранжерею.