* * *

    …Мы тогда сперва по лесу двое суток шли. Без ружья, без спичек, один ножик на всех… И ничего, выбрались! Федюньша дорогу указывал, а дядька Друц зайцев тайным свистом приманивал. Сунет пальцы в рот, зальется – глянь, косой из-за куста выглядывает!

    Прямо до слез жалко было, когда Федюньша их резал, только есть уж очень хотелось.

    Рашелька костер развела – я прямо ахнула! Мы хворост собрали, как она велела, а Княгиня присела на корточки, глянула – и занялось ясным пламенем! Я стою, глазами лупаю, а она смеется: "Ерунда, мол, через год и вы с Федором так сможете!" Неужто правда?! Скорей бы год прошел!..

    А потом и вовсе чудеса начались! Входим в село – я в нем и не была никогда, слыхала только, что Приречное называется. Друц с Рашелью велели нам рядышком иттить, да не дергаться, по сторонам не глазеть, иттить себе и иттить, да делать, чего скажут.

    Идем.

    По сторонам не глядим, как велено.

    Ну, не то чтобы совсем… это Федюньша честный, и взаправду не глядит – а я так, украдкой. Село как село; одна беда – люди нас вроде бы не замечают. Будто и нет нас. Или это им, а не нам велели по сторонам не глазеть. Ну не бывает ведь так: чужие в село заявились, а всем это дело – до пенька елового!

    Свернули к избе правления. Тут Рашелька велит нам ждать, а сама внутрь. Дверь толкнула – а мне чудится, что не армяк на ней драный, и не бродни стоптанные, а одежка барская, городская, воротник седой лисы; на ногах сапожки новой кожей лоснятся… Да и сама идет Княгиней; не идет – над землей плывет, чтоб грязи нашей, значит, не касаться! Зажмурилась я со страху, а в ушах эхом, от костра того: "Через год, мол… и вы с Федором…" И взяла меня радость – едва в пляс не пошла! И я смогу?! Писаной красавицей прикинуться? В любой обнове оказаться – парни умом рехнутся?! Да что там парни?! Графья с енералами вокруг виться станут!

    Интересно, Друц тоже так умеет?!

    Не удержалась, спросила шепотом.

    "Умею, – говорит. – Иначе, по-другому – но умею."

    "А меня научишь?!"

    "Научу, – отвечает; у меня сердце от счастья чуть из груди не выскочило! Да я ж тогда… – Не я научу, сама выучишься. Когда время придет."

    Глядь – а Рашель уже к нам выходит. Улыбается.

    "Телегу, – говорит, – нам выделят, до Раздольного добраться. А там до Вельска рукой подать. Ну, и харчей в дорогу – само собой."

    Я на нее гляжу – и не узнаю! Нет, узнаю, конечно, но только помолодела Рашелька, как есть помолодела! Лет двадцать скинула! Значит, и я тоже так сумею, когда на колдунью выучусь?! Дурой меня обзывали? дразнились?! Кто теперь я – и кто вы все, что обзывались?.. А?

    Выкусите!..

    Ну, до Раздольного мы на телеге за день доехали. Хорошо ехать! Не то что по колдобинам ноги бить. Само Раздольное – и вправду раздольное, дворов, наверное, с полтыщи будет, если не больше! Цельный город почти что! (Это, правда, я тогда так думала, пока мы до Вельска не добрались.)

    В Раздольном Друц с Рашелью какие-то бумаги справили, а после мы в лавку пошли. Обновы выбирать. Я там как платье одно увидела – синенькое такое, с оборками, с воротничком зубчатым – так прямо и прикипела. Эх, думаю, Акулька, не по твоей удаче платье! А дядька Друц ухмыляется, будто услышал – и деньги из кармана достает.