Зачем же лгать? – я это знаю.

    И с тихой нежностью внимаю

    Решенью Вашего суда…

    Невозможный, небывалый зверь ворочался под лаской твоих рук.

    Вибрировал всем своим чудесным телом, и в подушечки пальцев искренне вливалось тепло прошлого, тепло былых дней, когда жизнь сверкала, а не кололась острыми гранями, когда слова сами складывались в песню, чтобы вырваться из клетки небытия…

    Чем не взыскательная публика: конокрад, едва не отдавший жизнь за рябую девку да за лешатого парня – и лихой купчина, раз и навсегда влюбившийся на торгах в белый рояль?!

    Найдешь ли лучше?!

    – …О чувство ложного стыда! -

    Тебя я стала ненавидеть,

    Когда, боясь меня обидеть,

    Вы вместо «нет» шептали «да»…

    Зверь расстраивался, грустил, норовил заурчать поперек, водил впалыми боками – но ты не позволяла зверю баловать.

    Потому что поезд.

    Потому что марьяж.

    Если б ты еще знала, сумеешь ли вовремя отказаться… но ты ведь не знала, Княгиня?

    – …Я Вам не снилась никогда.

    Любовь? Я поднялась над нею.

    Став и печальней, и сильнее, -

    Но в этом лишь моя беда.

    Рождая пламя изо льда,

    Я жгла опоры сей юдоли,

    Вы были для меня звездою -

    Гори, сияй, моя звезда!..

    И все-таки сейчас была твоя минута.

    Спасибо, Ермолай Прокофьич! – не знаю, в чем здесь твой барыш, без которого ты и поступка не мыслишь, но…

    Спасибо.

    …Проходят дни, пройдут года,

    Я, может быть, Вас вспомню снова,

    Но пусть звучит последним словом:

    «Я Вам не снилась никогда!»

    Аккорд.

    Последний.

    Последний?

    XI. ДРУЦ-ЛОШАДНИК или ИСКУСИТЕЛЬНИЦА

    Я сравнялся с нисходящими в могилу;

    и стал, как человек без силы…

    Псалтирь, псалом 87

    …Пальцы Княгини вихрем летали по праздничным – невозможно белым и лаково-черным – клавишам. Порхали, танцевали, и тебе уже чудное чудилось, как тогда, у лабаза, в смертной тьме. Будто здесь, в купцовом флигеле, играет целый оркестр, и кружатся пары, блистательные кавалеры обнимают за тонкую талию своих дам, и дамы томно запрокидываются назад, загадочно улыбаясь, и огни сотен свечей отражаются в начищенном до блеска наборном паркете…

    Сильна, Рашка!

    Нет, на рояле и на альгамбрской гитаре она и безо всяких финтов играть горазда! – не разберешь, музыка ли душу бередит, заставляет видеть невиданное, иное ли…

    Ты уже знал: случилось! Обратным Хороводом тебя с того света за шкирку выволочь, и самой от финта не загнуться – распоследний ветошник уразумеет, в чем дело! Верили, не верили, а придется: знать, Рашкина крестница… как бишь ее?! Ленка-Ферт! помнишь, Княгиня рассказывала?! Отыскала-таки Ленка свою крестную Даму! Она где-то здесь, совсем рядом, скорее всего – в Мордвинске, до которого меньше дня езды: с утра выехал – ближе к вечеру уже в городе.

    И не тебе спрашивать: что дальше? У магов в законе о таком не спрашивают.