|
Найл собирался ответить, и тут до него с новой силой дошел смысл слов Греля. От внезапного озарения даже дыхание вроде отнялось, а в затылке зачесалось. — А может, это и не было ошибкой. Может, враг специально рассчитывал разгневать Смертоносца-Повелителя. — Но зачем? Найл теперь сам дивился своему тугоумию: надо же, ведь все так просто! — Как ты думаешь, почему их нападения прекратились сразу же, как только Квизиб начал возводить стену? — Может, потому, что она так хорошо охранялась? — предположил Грель без особой уверенности. — Хорошо охранялась и Сибилла, однако на нее напали. — Тогда какая, по-твоему, была причина? — Все-таки, наверное, магу очень нужно было, чтобы поднялась стена. Грель, очевидно, не мог уяснить рассуждений Найла. — Так мы ее и строили для защиты. — Верно. Но и вы никогда за нее не выходили. Грель лишь через несколько секунд уяснил, что к чему. Он посмотрел на Найла с поистине священным изумлением. — А ведь у тебя и впрямь больше проницательности, чем у Квизиба Мудрого! — Тут Грель слегла задумался. — Хотя откуда нам знать, как там оно было. Вон сколько лет прошло. — Согласен, все это непросто. Но вдумайся, что нам рассказал советник Квизиб. Первое: Хеб Могучий посылает отряд в северные земли и узнает, что лед отступил, а на болотах полно птицы и прочей дичи. Затем Касиб Воитель посылает Мадига присмотреть место под новый город. Думаешь, отряд Мадига был выслежен и угодил в ловушку случайно? Или, наоборот, потому, что маг следил за каждым шагом своего противника; затем, как Смертоносец-Повелитель расширяет свои земли, а там уже и думает обосновать на севере новую столицу? И враг решил: не бывать тому. — Но ведь северные земли были родиной Хеба Могучего. Кто мог запретить ему вернуться на родину? — Пойми, льды отступили. Смертоносец-Повелитель и сам рассказал, что когда он родился, мир страдал от великого оледенения: снег валил день и ночь, небо всегда было темное. Естественно, в ту пору соваться на север не было никакого соблазна. Но вот лед растаял, и северные земли перестали быть холодными и бесприютными. И что: Касиб Воитель, обосновав столицу в пустынях Кенда, на том бы и успокоился? Неужто бы он не перевел взор на запад, к Серым Горам с их широкими долинами? Грель слушал удивленно, и чуть недоверчиво. Найл продолжал: — Советник Квизиб рассказал и то, что Тубин, отправившись на розыски Мадига отыскал лишь его кинжал, указывающий в сторону Серых Гор. Неужели пленители были такие верхогляды, что проглядели бы воткнутый в землю кинжал? Может, они все же сами его воткнули? Грель беспокойно шевельнулся. — Но для чего врагу самому указывать, где его искать? — Предостережение, особый знак. Маг предупреждал Смертоносца-Повелителя: «Серые Горы — моя земля, не смей приближаться». А тот выслал сотни шаров обследовать Серые Горы и пустыни Кенда, ясно давая понять, что считает их своей землей. — Тогда для чего было нападать на Сибиллу? — Враг знал, что это приведет Смертоносца-Повелителя в ярость, и тот нанесет ответный удар. Грель, продумав и поняв, что к чему, сильно разволновался. — Ты считаешь, Смертоносца-Повелителя и его войско заманили в ловушку? — Это объяснило бы многое. Грель затаил дыхание. — Но как враг смог вызвать великую бурю? — Не знаю. Но я слышал, что маги вроде как могут повелевать стихией. Словно в ответ на его слова, над городом прокатился негромкий раскат грома. Найл был так увлечен беседой, что даже не заметил темных туч, подбирающихся к солнцу. А спохватившись, обнаружил, что они уже подходят к главной площади, и тучи, будто в зеркале, отражаются на льдистой поверхности Белой башни. Через несколько секунд тротуар окропили первые капли дождя. |
